Мишенью
Для ходячих остряков
Не станет ли седое благородство?
Все чаще я гляжу на стариков,
Уже предвидя будущее сходство.
Но, изменяясь,
Сохранить бы рад
Изо всего, чем наделен в излишке,
Все тот же тихий,
Любопытный взгляд
Простого деревенского мальчишки.
РЫЖУХА
Очень часто,
Всем сердцем гордый
За места, где я жил и рос,
Вместо отдыха, на курортах,
Взявши отпуск,
Я шел в колхоз.
Вот дорога слегка пылится.
По дороге навстречу мне
Мчится рыжая кобылица
С русым мальчиком на спине.
Он сидел,
Боевой, глазастый:,
Стиснув тонкие повода.
Поравнялись.
— Рыжуха, здравствуй! —
Крикнул весело я тогда.
— Здравствуй, старая!.. —
Левым ухом,
Правым рыжая повела…
— Что вы, дяденька…
Та Рыжуха
Позапрошлый год умерла.
Это дочка,
"Весна" по кличке.
Трактор пашет вон там, где лес,
Ну, а мы с Весной рапортички
Возим в ближнюю МТС.
Мальчик долго не трогал с места,
Разговаривал все бойчей…
Узнавая в нем чье-то детство,
Я спросил его:
— Сам-то чей?
Пригляделся —
И вспомнил друга,
Что погиб на чужой земле…
— Ну, пошла! —
И малец упруго
Приподнялся вдруг на седле.
Как бы тело ни уставало,
Все бы шел я вперед и шел,
Потому что на сердце стало
И печально и хорошо…
СЛЕДЫ
Вспоминается:
В книге я встретил
Очень горькие строки о том,
Будто в семьях лишь первые дети
Обладают богатым умом.
Говорил я с обидой ребятам:
— Вот настанут большие дела,
Разве я виноват, что девятым
Мать на поле меня родила.
Не скажите,
Что был я нескромен
Тем, что грань разнолетья стирал, —
Братья были
Строители домен,
Удивительных дел мастера.
Для обиды
Есть разные поводы:
Я догнал бы, но, как на беду,
Начались торопливые проводы…
В сорок первом году.
Никогда,
Никогда не забуду:
Мать глядела и мяла платок…
Разорвать наши взгляды с минуту
Даже поезд, казалось, не мог…
Никакие меня неудачи
Не сумели пригнуть и сломать.
Стал я первым в семье,
Но иначе…
Вспоминая потерянных, плачет,
Моя старая тихая мать.
Даже если и слезы бывают,
Их не видит никто.
Поутру
Слишком быстро они высыхают
На холодном сибирском ветру.
Даже больше —
Весенними днями,
Когда жизнь проступает во всем,
Их смывает косыми дождями
На горячий крутой чернозем.
Помню путь
К материнскому дому:
Проходя за пределом предел,
По-иному, совсем по-иному,
Не по-детски на мир я глядел.
Отдохнув на траве придорожной,
После стольких
Стремительных лет
Я шагал по земле осторожно,
Сапогами печатая след.
Было грустно.
Скажу откровенней:
Наклоняясь над теплой пыльцой,
Я как будто ослаб на мгновенье
И присел на родное крыльцо.
Вечерами
Здесь братья сидели
И делились заботами дня…
Все, что сделать они не успели
В этой жизни,
Легло на меня.
Чтоб сказать
О потерях негрубо,
Вспоминая братанов своих,
Целовал материнские губы
Много раз —
За себя и за них.
"Любовью, гневом сердце мая…"
Любовью,
Гневом
Сердце мая,
Людей привык я разделять
На тех, которых я не знаю,
И тех, которых смог узнать.
И этих,
Что узнал поближе,
Я, приглядевшись,
Так делю:
Одних до радости люблю,
Других до боли ненавижу.
СКУЛЬПТОР
Он так говорил:
— Что хочу — облюбую,
А что не хочу — недостойно погони. —
Казалось, не глину он мнет голубую,
А душу живую берет он в ладони.