Когда и кости
В их могилах тесных
Успело время
Сжечь и перегрызть,
На горе людям
У крестьян окрестных
В душе практичной
Вызрела корысть.
И вот однажды
Эти погребенья
Невесть за что
Сражавшихся солдат
Крестьяне подняли
На удобренье,
Чтоб хлеб тучнел
И зеленел шпинат.
Земля была жирна
И липла к пальцам,
К подошвам ног…
Был урожай всему.
Но ветер с прахом
Бедных сенегальцев
Разнес по миру
Пагубу-беду…
О, месть бацилл!
Кровь африканцев страстных
В себе самой
Еще смиряла их.
Что сенегальцам
Было не опасно,
Теперь смертельно стало
Для других.
Костры горели,
Стлался дым мертвячий,
Мать расставалась с сыном,
Муж с женой.
Другая смерть
Встречалась громким плачем,
А эта —
Суеверной тишиной.
Во имя всех живых —
В избытке ль силы,
В избытке ль гнева,
В простоте ль святой —
Не ворошите старые могилы,
Они чреваты
Новою бедой.
"Счастливый, я не нужен никому…"
Счастливый,
Я не нужен никому.
Счастливым быть
Мне стыдно одному.
Счастливый
Тяготеет к облакам,
К высоким звездам,
Где легко и вольно.
Счастливые как боги,
А богам
Ни жалостно,
Ни горестно,
Ни больно.
Печали,
Огорченья,
Страхи все
Я испытать душою
Не премину,
Как добрый врач,
Который на себе
Испытывает
Новую вакцину.
Как он,
В бреду
Над страхом проплыву,
Над жаркой бездной
Черной лихорадки,
Еще угарный,
Потянусь к тетрадке,
Чтоб записать победное:
"Живу!"
А коль живу,
То, значит,
И другой
Сумеет жить,
Переболев однажды.
Я нужен людям
Именно такой,
Каким сумеет быть
На свете каждый.
ДВА ЛИЦА
Случится же!
Как будто смелый,
Ведь как-никак
Зовусь певцом,
Стою, бывало, оробелый
Перед ответственным
Лицом.
Перед Лицом,
Не очень высшим,
Но все же,
Надо понимать,
Перед Лицом,
Уже привыкшим
Хоть чем-то,
Но повелевать.
Перед Лицом,
Чей взгляд упорный
Внушает
С чувством правоты,
Что он единственный,
Который
С высокой правдою
На "ты".
И вот —
О, странность,
О, подробность! —
Однажды пронял
Смех меня.
И страх,
И скованность,
И робость
Перед Лицом
Утратил я.
Он был еще
В суровой справе,
А мне забавно…
В чем секрет?
Да в том, что я
Его представил,
Каким он был
В двенадцать лет.
Представил я
Совсем иного,
Когда он был
В кругу ребят
И простодушен
До смешного,
И лопоух,
И конопат.
Над ним
Хихикали девчата…
Ну, словом,
Рос он на селе
Без государственной
Печати
На государственном
Челе.
Теперь
Мой опыт
Что-то стоит!
И вот я с опытом моим
Придумал самое простое,
Чтоб не робели
Перед ним.
Я предложил,
Чтоб над чинушей
Повесили его портрет,
Где лопухами
Вянут уши —
Каким он был
В двенадцать лет.
"Он был вельможен…"
Он был вельможен,
Был он важен,
Был всеми
Почитаем он…
Порой ответит
На поклон,
Порою
Не заметит даже.
Однажды
Он сидел,
Как князь,
А я, как властный
Консул Рима,
Не торопясь,
Не поклонясь,
Прошел невозмутимо
Мимо…
И он подумал,
Что я тож
Куда-то
Даже выше вхож.
Он стал любезен…
И едва ли
Стихи нуждаются
В морали.