Хранят,
Прядут ушами рысаки,
Хвосты и гривы
Плещутся в полете.
Чем безысходней
Приступы тоски,
Тем безутешней
Душный праздник плоти.
Горят подковы
Золотым рублем,
И снег блестит
Растраченной казною.
…Патруль!
И Дуся
Перед патрулем
Прикинулась
Ревнивою женою.
Кричит связному:
— Бабишься да пьешь! —
Гляди ударит.
— У-у, бесстыжий блудня! —
Солдаты ржут.
Знакомы до чего ж
Им новониколаевские будни!..
Связной
И Дуся в праздничном платке
Шагают в дом
На приовражном месте,
Где Каменка
Приносит Обь-реке
И горькие
И радостные вести.
Связной?
Она доверилась ему.
А вдруг он боязлив
И всех погубит?
Нет-нет!
И повела его к тому,
Кого, как жизнь
И как надежду, любит…
Стучит в оконце.
— Бабушка, встречай! —
Настасья Шамшина,
Гостей встречая,
Хлопочет у стола.
— Продрогли, чай? —
И угощает их
Морковным чаем.
Дает сигнал,
Три раза застя свет,
Стоит большая,
Скрыв к душе лазейки,
Как будто весь
Подпольный комитет
Припрятала
За теплой бумазейной.
Борис вошел,
На вид немолодой,
Постриженный в кружок,
Давно не бритый.
Но Дуся знает:
Русой бородой
От лишних взглядов
Молодость прикрыта.
* * *
Всегда в труде,
К стихам он не привык.
Но, как юнец,
Что о любви мечтает,
Суровый
Бородатый большевик
«Евгения Онегина»
Читает.
А рядом Дуся.
Перед нею шифр
На желтоватом
Крохотном листочке.
Условленный порядок
Дробных цифр
Обозначает строчки,
Буквы в строчках.
То загудит,
То смолкнет бас густой
На звучной рифме,
На певучем слоге,
Как будто
Арифметикой простой
Он выверяет
Пушкинские строки.
Поэзия, как музыка, легка!
Борис придирчив
К прожитому веку:
Скупясь,
Берет от каждого стиха
Всего по букве —
Тоже на поверку.
Из вечных слов:
Мечтать,
Страдать,
Любить,
Как из живых корней,
Пророс партийный
Приказ родной Москвы:
«Не медля, слить
Отряды партизанские
В единый».
Глаза блестят,
Но губы всё молчат,
Большому чувству
Слова не находят,
А страстные стихи
Звучат,
Звучат…
Они в крови
Медовым хмелем бродят.
Уже рассвет
С бульвара ночь сметал,
Когда она
Застенчиво сказала:
— Ты только что письмо
В стихах читал…
А знаешь…
Это я тебе писала!..
* * *
Играет в куклы
Шустренькая дочь.
Усталой Дусе
Радостно и горько.
Она и муж
Почти, как день и ночь,
А между ними —
Маленькая зорька.
Висячий ус
Сердито теребя,
Себя и Дусю
Подозреньем муча,
Он ходит,
Половицами скрипя,
Тяжел и хмур,
Как грозовая туча.
— Я знаю все!.. —
Ему не по себе,
Он постарел
В предчувствии плохого.
— Уймись,
Тебя повесят на столбе,
Тебя убьют,
Как Сашку Петухова!
Жена молчит.
И что ответить ей?
Глаза подкрашены
Вечерней синью.
Муж бережет
Кубышку для детей,
Она ж для них
Добудет всю Россию.
* * *
На верность богу
Давшие обет,
Из всех щелей,
Как черные букашки,
Как тараканы черные,
На свет
Повыползли
Монахи и монашки.
Вокзал.
Куда ни глянь —
Везде
Людская плоть,
Как киснущее тесто.
И все-таки
Сестрице во Христе
Штабс-капитан
Предоставляет место.
Присев,
Не посмотрела,
А прожгла.
Подумал:
«Не с картины ли известной
Боярыня Морозова сошла,
Чтоб показать,
Как крестятся двуперсто.