И лоб его,
Отмененный скорбями,
Еще не раз
Пересекали складки,
Что перешли потом
На белый мрамор
И сохранились в камне
На века.
1961
АВВАКУМ
В горе,
Во печали
Русская страна.
Правда в ней и вера
Преданы насилью.
Всюду мор и голод…
Видно, сатана
Выпросил у бога
Светлую Россию.
Налетели бесы —
И пошел изврат,
Гадами неверье
Выползло из мрака.
Что винить тут бога,
Бог не виноват,
Бог, завидев беды,
Подавал два знака.
Оперва,
Чтоб в храмы
Не вошла корысть,
В ангельские ризы
Плутня не рядилась,
Перед днем Петровым
Знамение бысть:
В красный день над Русью
Солнышко затмилось.
И беда приспела.
С воровским лицом
Окаянный Никон,
Смирненький дотоле,
В ризах, будто в сбруе,
Рыжим жеребцом
Заплясал,
Затопал
На святом престоле.
Злых,
На сов похожих,
На срамных совят
Поналяпал в храмах
Божеские лики.
Он же, лихоимец,
Никон пустосвят,
Древние
Святые
Начал править книги.
Дети, дети!
Где им
Знаменье понять,
Глупым, ад не ад им,
Пекло им не пекло.
Осерчал всевышний,
Грохнул — и опять
Над землею русской
Солнышко померкло.
Вновь пришла прокуда.
И за два перста,
Поднятых пред очи
Истинного лика,
Прямо с литургии
В пятый день поста
Взят был Аввакумка,
Бедный горемыка.
Привели к владыке…
Гневом возгоря,
Заревел владыка,
Что не даст потачки…
Встали супротивно
Два богатыря,
Вроде порешили
Драться на кулачках.
Связанные прежде
Больше, чем родством,
Нынче повстречались
Больше, чем врагами.
Никон протопопа
Норовит крестом,
Протопоп владыку
Норовит цепями…
— Отрекайся!
— Верю! —
Учинили шум,
В непотребной ссоре
Святость позабыли.
— Покорись владыке! —
Буйный Аввакум
Плюнул на владыку:
— Нако-сь, сын кобылий!
Налетели служки,
Как цепные псы,
С лаем рвут подрясник,
Пересилить силясь,
Бороду торгают,
Тянут за усы…
Одолели, бесы, —
Видно, не постились!
Псы поразбежались,
Да не дрогнул псарь,
Как вошел в палату
С личиком уставшим,
С глазками в слезинках
Богомольный царь,
За любовь и кротость
Прозванный Тишайшим.
На багрец кафтана
Слезы полились,
Покатились долу,
Впору умывайся.
Царь глядит с мольбою:
— Протопоп, смирись… —
Не велит, а молит:
— Миленький, покайся…
Протопоп взъярился:
— Худу не учи!
Бог, он правду любит.
Я ему за близких!.. —
Засветились очи,
Будто две свечи
Загорелись в темных
Окнах монастырских.
Крепко веры слово,
Ежели в цепях
Это слово веры
Людям говорится.
— Верую до смерти,
Яко же приях! —
Государь заплакал
И ушел молиться.
За спиной московских
Храмов перезвон,
Будто возвернуться
Аввакума кличет,
А его — к Тобольску,
А его — в изгон,
А ему телега
Жалобно курлычет.
Крестит он и крестит
Свой опальный лоб;
Гневный,
Шлет проклятья
Дьявольскому скопу.
В бога Саваофа
Верит протопоп;
Настя, протопопица,
Только протопопу.
Пастырь закудмийский
Крепко службу знал.
После служб истошных,
Где душа радела,
Мастерить ребяток
Втайне почитал
Тоже за святое
Божеское дело.
Марковна грудного
Греет у грудей,
Старшенькие детки
Теплятся под боком.
Муж — пророк,
Он сильный.
А легко ли ей,
Грешной русской бабе,
Наравне с пророком?