«Бери! Ты заслужил страданьем,
Бери, но позабудь покой —
Построй нам города и зданья,
Достойные любви такой».
Строй выше,
Чтоб не гнулись шеи,
Что до сих пор утомлены
В подземных улицах войны,
В ее землянках
И траншеях.
Грудь необъятное вдохнула —
Давно желанное сбылось.
В ней что-то двинулось,
Толкнуло
До крика, —
Так и началось!
* * *
Мой дом поднимется красиво, —
Попробуйте потом сличить
Все, что душа моя просила,
С тем, что сумела получить.
Попробуйте детально сверить.
Устрою так, чтобы всегда
В него открыты были двери,
Пусть и Она войдет туда.
Но, повода не подавая
Для разговоров обо мне,
Она войдет, как рядовая,
Войдет с другими наравне.
Быть может, и вздохнет глубоко,
А если не вздохнет, так что ж!..
Передо мной лежит упреком
Мой забракованный чертеж.
Как по заснеженной долине,
На белом ватмане,
В наклон,
Шумит почти забытых линий
Неутихающий циклон.
«Пора проститься мне с тобою…»
Обрывки старых чертежей
Покачивались скорлупою
Отшелушившихся идей.
В душе,
Еще не утомленной,
Наметив светлый перелом,
Птенец мечты, чуть оперенный,
Слегка пошевелил крылом…
1943-1945
МАРЬЕВСКАЯ ЛЕТОПИСЬ
1
Одна, последняя верста…
Вот с высоты горы отлогой
В широкую ладонь моста
Упала узкая дорога.
Где, выступая с двух сторон,
Деревья, точно на параде,
Всей тяжестью душистых крон
Касались тонких перекладин;
Где на высокую дугу
Завился хмель, созревший в пору.
И я уже почти бегу
По травяному косогору.
Меня прохладою обдав,
Ручей примчался на братанье.
Гремела светлая вода,
Как будто по моей гортани.
Ручей, играя, то сверкал,
То меж ветвями хоронился,
Являлся, искры высекал
И мчался дальше…
Я склонился
Так низко, что была видна
Вся глубь.
Я посмотрел — и замер:
Не детство ли мое со дна
Глядело ясными глазами,
Забытыми давным-давно?
Губами в дрогнувшие губы
Я неотрывно впился,
Но
Лицо перекосилось грубо
И потонуло…
Долго вниз
Глядел я, затаив дыханье, —
Там плыл смородиновый лист,
Кружа мои воспоминанья.
* * *
За лесами ли, горами ли,
Будто с милой вновь сидим
Неподвижно, точно замерли,
Настороженно глядим,
Как высокою травою
Пробираясь в ранний час,
На дорогу вышли двое,
Так похожие на нас.
Впереди мальчишка смелый
Не мальчишка, а гроза.
У него спадает белый
Чуб на серые глаза.
А у девочки по ситцу
Бьются темные косицы.
Дни летят, как птицы в стае,
Соблюдая свой черед…
Смотрим, парень подрастает,
Видим, девушка растет.
Стали косами косицы,
Превратилась тропка в путь..
Но любовь, что часто снится,
Паренек еще боится
Поцелуем отпугнуть.
И стоит он безответно…
Мне бы, той межой скользя,
Подойти и незаметно
Подсказать бы, да нельзя.
Подсказать бы, что в разлуке
Будут раны, будут швы,
Будут всяческие муки,
Будет горе…
Что же вы?!
У синеющих отрогов,
На границе двух долин
Их широкую дорогу
Расколол зеленый клин.
К верстовым далеким знакам
Подставляя ветру грудь,
Он пошел широким шагом, —
И его не повернуть.
Мне прибредилось, приснилось,
Как, печальная, она
Незаметно растворилась
В голубом разливе льна.
Лен слепит голубизною
И качается врасхлест…
Никого передо мною:
Лишь ручей
Да старый мост.