Оно исчезает навеки,
На одно мгновенье прильнув
К одинокому, бедному сердцу,
Обманув его, обманув…
Оно исчезает плача,
Во след ему не кричи —
Счастье знает, для сердца земного
Смертельны его лучи.
* * *
…А всё-таки, наперекор всему,
Как звёздный луч сквозь пустоту и тьму,
Как звук струны сквозь шум, как мысль сквозь сон,
Как милость сквозь незыблемый закон,
Слетает к нам надежда. Всё слабей,
Но всё ж мы можем улыбнуться ей.
* * *
Живу как все, живу со всеми,
Не хуже и не лучше всех,
Неслышно пролетает время
И с каждым годом легче бремя
Земного горя и утех.
Привык к земле, её тщетою
Доволен, как и все. — Но вот
Какой-то странной теплотою,
Какой-то страшной высотою
Тревога сердце обожжёт.
Как будто вдруг воспоминанье
О навсегда забытом дне,
Как медленное содроганье,
Как еле слышное звучанье,
Возникнув, смолкнет в глубине,
И ничего не понимая,
Не в силах вспомнить ни о чём,
Руками голову сжимая,
Я плачу о забытом рае,
О счастье отнятом моём.
Музе
Исчезла ты из бытия,
Растаяла во мгле и тленье,
И не дождутся воскресенья
Ни тело, ни душа твоя.
Но в мире тишины и сна,
Где ты так глубоко дышала,
Быть может, только ты одна
Средь призраков существовала.
Исчезла ты — и никого…
И пуст и хладен мрак надмирный,
И только слабый голос лирный,
Лишь отзвук плача твоего.
* * *
Ты помнишь счастье, что живое билось,
Как пойманная ласточка в руках,
Ты помнишь — море звёздами светилось
И звёзды отражались в небесах.
Ты помнишь мир, огнём и чудом полный,
Как, содрогаясь, отрывался он
От берегов и плыл в лучах, как сон,
Тонул в волнах и вновь всплывал на волны.
Ты помнишь ли, как мы с тобою шли
Не видя смерти и не зная страха,
Уже почти не задевая праха,
По самой грани неба и земли.
Ты помнишь ли? Иль ты уже забыла,
Как я тебя любил, как ты меня любила.
* * *
Вот ты ушла, уходят годы следом,
Сливаются с забвением и мглою,
За годом год — в погоню за тобою…
Пустынен путь и страшен и неведом.
В погоню без надежды и возврата
Уходят тени за твоею тенью,
Их гонит в ночь тоска недостиженья
Безумна, безутешна и крылата.
Вслед за тобой, бесследно исчезая,
За годом год — как тающие льдины,
Вслед за тобой, меня навек покинув
И никогда тебя не настигая.
* * *
Когда какой-нибудь дурак
Сквозь вещий сон, сквозь вечный мрак,
В живое сердце пальцем тыча
(Рука в чернилах и крови),
Напишет о твоей любви,
Себя при этом возвеличив,
Тогда ты вспомнишь вновь и вновь
Погибшую свою любовь,
Угасшее своё волненье,
Сквозь мутную волну тоски
Почувствуешь её руки
Чуть слышное прикосновенье.
И, может быть, заплачешь ты,
На грязные склонясь листы,
Над мёртвою своей мечтою, —
И несколько сольётся строк,
Написанных в короткий срок
Короткопалою рукою.
* * *
Земная жизнь — коротких лет
Неторопливое теченье…
Здесь даже звук, здесь даже свет
Пропитан холодом и тленьем.
День вспыхивает, гаснет вновь…
Не верьте, ничему не верьте,
Здесь нет надежды, здесь любовь —
Напоминание о смерти.
Здесь Бога нет, Он где-то там,
Он где-то — иль нигде — над нами,
Не поднимайте ж к небесам
Глаза, сожжённые слезами.
Примите тлен и нищету
Земли и, вместе с ней сгорая,
Всё разлюбив, всё понимая,
Клонитесь молча в темноту.
* * *
От музыки и от вина,
От душного дыханья ночи
Порочные сияют очи,
Как звёзды ангельского сна,
От музыки и от вина,
От пения цыганки пьяной
Ты вновь становишься желанной,
Ты вновь становишься ясна,
От музыки и от вина,
Над дрогнувшим склоняясь миром,
Ты счастьем, верностью и миром
Со мною соединена,
От музыки и от вина,
Безумною мечтой сияя…
Как будто ты не тварь земная,
А вечная моя жена.
* * *
Так с мышью играет кошка,
Гладит остреньким коготком:
«Помучься ещё немножко,
Умереть успеешь потом.
Помучься под мягкой лапкой,
Не надейся — не отпущу,
Награжу тебя смертью сладкой.
Награжу — когда захочу».
Не могу оторваться от взгляда
Зрачков твоих, нежно-пустых,
Зверю, тени, чудовищу ада
Каждый вздох мой и каждый стих.
У самого сердца колет
Коготок, то слабей, то сильней,
Никуда не скрыться от боли,
От жестокой и нежной воли
Тёмной души твоей.
* * *
Никого не любить, ни себя, ни других — никого.
Ничего не хотеть — даже смерти, не ждать — даже чуда,
Вот, отчаянье стало спокойное, как торжество,
Стало каменным сердце, и камни, и камни повсюду.
Стало каменным сердце, а ты говоришь о любви,
Стало каменным сердце, а ты говоришь о надежде,
Те же звёзды сияют и лгут и сияют как прежде,
Только сердце как камень, а было в слезах и крови.
Надо много вина, чтоб забыть, чтоб поверить опять,
Надо много вина, чтобы сердце согреть ледяное,
За кабацкою стойкой, последнее место земное,
Где мы можем ещё улыбаться, любить и мечтать.
Дай мне руку твою на прощанье — уж близок рассвет,
Гаснут души, и звёзды уходят дорогою млечной
Вот, ещё одну ночь скоротал с пьяной музой поэт,
Вот, ещё одну ночь, а ведь каждая ночь — бесконечна.
* * *
Всё давным-давно просрочено,
Пропито давным-давно,
Градом бито, червем точено,
Светом звёздным сожжено.
Всё давным-давно раздарено,
Выменено на гроши,
Выкрадено, разбазарено,
Брошено на дно души.
Все законы непреложные
Твёрдо знает нищета:
Каждая надежда — ложная,
Каждая любовь — не та…
Только смутное томление,
Тёмные, в бреду, слова,
Тёмный сон о пробуждении…
И на самом дне падения
Ожиданье торжества.
* * *
Так в безрадостной страсти сгорает холодное сердце,
Так в чаду догорают последние дни на земле…
Буду вечно в аду в свою жизнь с отвращеньем глядеться,
Будет пламя лизать отраженье на мутном стекле.
Будут вечно звучать, вечной болью и вечною ложью,
Все слова, все стихи — о, как мутная гладь глубока! —
Буду снова и с новой клониться на смятое ложе,
Будет снова и снова тоска, и тоска, и тоска.
И последнею болью, которой названья не знаю,
И последнею ложью, которой названия нет,
Будет тихий, покорный, высокий — как будто из рая,
Твой призыв, — твой далекий, печальный и ласковый свет.
* * *
Шампанское, и водка, и абсент,
И музыка, и запах ресторана —
Затянутая в смокинг обезьяна
Старухе шепчет сальный комплимент.
Поёт цыган, а важный метрдотель
Склоняется к икающим влюблённым —
Карману и душе опустошённым
Должно быть вреден благодатный хмель.
Он жжёт огнём свинцовые сердца,
Их прочный мир шатается и тает,
Обломанные когти выпускает
Придушенная совесть подлеца.
Уйдём, мой друг, отсюда навсегда,
Мы тоже пьяны, но совсем иначе…
Уйдём скорей, иль ты опять заплачешь
От боли, отвращенья и стыда.
Откроем дверь, пусть ветер пробежит
По волосам, по тихим струнам лиры,
Пусть мир иной, страдающий и сирый,
Заблудших нас и примет и простит.
* * *
Уходит жизнь, слабеют силы,
И всё невыносимей жить,
Но голос музы, голос милый
Не в силах сердце разлюбить.
Всё призрачно, всё безнадежно…
Но иногда, но иногда
Далёкий голос, голос нежный
Оттуда долетит сюда,
И сердце вздрагивает. Жадно
Прислушивается. Едва,
Едва он слышен. Беспощадный
Шум, заглушающий слова
Меж Ней и мною. О, как трудно,
Мучительно и сладко мне
Чуть слышный отзвук песни чудной
В блаженном слушать полусне,
И слов разорванных на части,
И звуков смысл воссоздавать,
И тени света, тени счастья
Во мгле и боли прозревать.
* * *
Уходи навсегда, исчезай без следа в темноте,
Из которой я вызвал тебя вдохновеньем и страстью,
Я не в силах тебя удержать на такой высоте —
На такой высоте разрывается сердце на части.
На такой высоте слишком страшно, и трудно дышать,
Я тебе возвращаю свободу, моя дорогая, —
Так срываются звёзды, что больше не в силах сиять,
Так снижается пламя, в ночи ледяной догорая.
Я прощаюсь с тобой, я тебе улыбаюсь в слезах,
Я тебе улыбаюсь, от сердца тебя отрывая…
Ты сияла надеждой в моих безнадежных мечтах,
Я прощаюсь с тобою, любя и уже забывая.
* * *
Владиславу Ходасевичу
Всё глуше сон, всё тише голос,
Слова и рифмы всё бедней, —
Но на камнях проросший колос
Прекрасен нищетой своей.
Один, колеблемый ветрами,
Упорно в вышину стремясь,
Пронзая слабыми корнями
Налипшую на камнях грязь,
Он медленно и мерно дышит —
Живёт — и вот, в осенней мгле,
Тяжёлое зерно колышет
На тонком золотом стебле.
Вот так и ты, главу склоняя,
Чуть слышно, сквозь мечту и бред,
Им говоришь про вечный свет,
Простой, как эта жизнь земная.
* * *
Моему отцу
Ты встаёшь из ледяной земли,
Ты почти не виден издали,
Ты ещё как сон — ни там, ни здесь,
Ты ещё не явь — не тот, не весь…
Стискиваю зубы. — Смерти нет.
Медленно сжимаю сердце. Свет
Каплями стекает с высоты.
Явственней видны т