Я родился с сердцем Магеллана
И, от пирса юности отплыв,
После дива сельского барана
Я открыл немало разных див.
Но в каком огне не накалится
Новых дней причудливая вязь,
Память возвращается, как птица
В то гнездо, в котором родилась.
И вокруг долины той родимой,
Полной света вечных звезд Руси,
Жизнь моя вращается незримо,
Как земля вокруг своей оси!
ВОСПОМИНАНИЕ О ВЕСНЕ 1954 ГОДА
Родимый край мой тих и пуст!
И резко, словно в мегафоны,
На председательский картуз
С амбаров каркают вороны.
Старушек наших гнет в дугу,
А все без жалобы унылой
С какой-то дьявольскою силой
Граблями машут на лугу.
Пока извилины в мозгу
Копил я, странствуя по свету,
Мой дом маячил на лугу
Немного лет… Его уж нету.
В избе, бывало, у подружки
На сковородке, на жару
Пельмени прыгали в жиру,
И подавалась брага в кружке.
Не раз по горлу моему,
Эх, ручейком журчала брага!
А что здесь нынче, не пойму, —
Поганки светятся из мрака.
И странной тенью прежних дней
С какой-нибудь бездомной кошкой
По всей деревне без огней
Я, как дурак, хожу с гармошкой.
Ведь было время! Не пройти
Воскресной ночью, не волнуясь!
Народу было на пути,
Всезнающей, вещей старухе
И той не уйти от жары.
И с ревом проносятся мухи,
И с визгом снуют комары,
И жадные липнут букашки,
И лютые оводы жгут,—
И жалобно плачут барашки,
И лошади, топая, ржут.
И что-то творится с громилой,
С быком племенным! И взгляни
С какою-то дьявольской силой
Все вынесут люди одни!
Все строят они и корежат,
Повсюду их сила и власть.
Когда и жара изнеможет,
Гуляют еще, веселясь!..
(1966)
* Уединившись за оконцем *
Уединившись за оконцем,
Я с головой ушел в труды!
В окно закатывалось солнце,
И влагой веяли пруды…
Как жизнь полна! Иду в рубашке,
А ветер дышит все живей,
Журчит вода, цветут ромашки,
На них ложится тень ветвей.
И так легки былые годы,
Как будто лебеди вдали
На наши пастбища и воды
Летят со всех сторон земли!..
И снова в чистое оконце
Покоить скромные труды
Ко мне закатывалось солнце,
И влагой веяли пруды…
Однажды Гоголь вышел из кареты
На свежий воздух. Думать было лень.
Но он во мгле увидел силуэты
Полузабытых тощих деревень.
Он пожалел безрадостное племя.
Оплакал детства светлые года,
Не смог представить будущее время
И произнес: — Как скучно, господа!
1965
На что ему отдых такой?
На что ему эта обитель,
Кладбищенский этот покой —
Минувшего страж и хранитель? —
Вы, юноши, нравитесь мне! —
Говаривал он мимоходом,
Когда на житейской волне
Носился с хорошим народом.
Среди болтунов и чудил
Шумел, над вином наклоняясь,
И тихо потом уходил,
Как будто за все извиняясь…
И нынче, являясь в бреду,
Зовет он тоскливо, как вьюга!
И я, содрогаясь, иду
На голос поэта и друга.
Но — пусто! Меж белых могил
Лишь бродит метельная скрипка.
Он нас на земле посетил,
Как чей-то привет и улыбка.