И вот он шел мне навстречу с широкой улыбкой. Он тогда со мной просто поздоровался, но из-за нервов со мной случился очередной приступ, и я впервые услышала в свой адрес слово «припадочная». Булка выпала у меня из рук, а Паша все громче и громче смеялся надо мной. Сбежались другие дети и начали тыкать в меня пальцами, пока я лихорадочно искала в сумке ингалятор. Только один человек проходил мимо и заступился за меня, но я его потом так и не нашла. Даже не рассмотрела, потому что было не до этого.
Я прибежала домой зареванная и все рассказала маме. Это вне дома она была высокомерная и задирала нос перед другими, а дома она была заботливой и понимающей мамочкой. Она тогда посадила меня на диван, а сама села на корточки напротив меня. Мама прижала меня к своей груди и дала мне вдоволь наплакаться. Когда слез уже не осталось, я подняла на нее зареванные глаза. Именно тогда она сказала мне фразу, которая в дальнейшем помогала справляться со злобой и агрессией в мой адрес.
– Лерочка, в нашем мире очень много жестокости и злости, но только тебе решать, как на нее реагировать. Ты можешь не обратить внимания и ответить на очередной выпад улыбкой. А можешь каждый раз заострять внимание и в конечном итоге согнуться под гнетом негативных эмоций. Выбор за тобой.
Конечно, я сейчас могла просто засунуть голову в песок и позволять и дальше себя топтать ни за что, а могла отстоять свою невиновность, пусть это даже разозлит Клима до искр из глаз. Я еще немного позволила себе насладиться расслабляющей силой стекающей воды, после чего завернулась в пушистое полотенце. Рукой провела по запотевшему зеркалу и всмотрелась в отражение. С момента свадьбы прошло чуть больше месяца, и что мы имеем в итоге? Клим берет меня, когда ему заблагорассудится, а в плане общения мы не продвинулись ни на шаг друг к другу, так и остались чужими. Я ничего не знала о нем, а он, я так полагаю, – обо мне.
Внешностью природа меня не обидела, даже я сейчас это видела в отражении. Серые глаза, длинные темные волосы, аккуратные губы и маленький носик. Многие говорили, что я серая мышь в теле куклы, что было отчасти правдой. Я не любила нарываться на неприятности, но и в обиду себя не давала никогда. Всегда защищалась до последнего. В школе даже пришлось кулаками отмахиваться от одной девочки, которая позавидовала моей внешности. Сейчас воспоминания вызвали во мне грусть, потому что даже в детском возрасте мы уже можем быть жестокими и беспощадными.
Фигура у меня была не так идеальна, как лицо. Узкие бедра и несоизмеримо большая грудь, которую, как я уже заметила, Климу нравилось ласкать. Тело содрогнулось от пробежавшей по нему дрожи, и я выдохнула сквозь стиснутые зубы. Еще не хватало сейчас возбудиться от накативших воспоминаний. Мне хватало и того, как я реагирую на реальную близость мужчины.
До меня донесся приглушенный стук в дверь и голос Маруси, что пора обедать. В этом доме я даже не замечала, как быстро летит время.
– Да, Марусь, сейчас приду. Только оденусь.
Внутренне я уже готовилась к очередной встрече с мужем и к очередному унижению. Нужно что-то с этим делать, иначе я сойду с ума в этой клетке.
Глава 8
Привезенная на первое время одежда мне уже порядком поднадоела, а забрать остатки у меня не было возможности, потому что выезд из этого дома мне был заказан на неопределенный срок. Ладно, сегодня попробую пробиться на свободу хоть под конвоем. Не могу же я, в конце концов, ходить в трех кофтах и двух джинсах. Да к тому же, я уже хотела забрать свой телефон и быть на связи когда захочу, а не после того, как сделаю своему мужу минет.
Я сбежала по ступенькам и уже привычно направилась на кухню.
– Марусь, чем сегодня порадуешь?