К числу этих качеств принадлежит прежде всего производительность почвы. На плодородной почве при меньших издержках получается большее количество произведений, а потому поземельная рента при одинаковых других условиях здесь выше, нежели в других местах. Производительность почвы может увеличиваться вследствие технических усовершенствований, которые дают возможность извлекать из действия сил природы большие результаты. В таком случае с землею соединяется капитал, и тогда при исчислении ренты надобно принять в расчет проценты с этого капитала. Если капитала положено много, то возвышение ренты может быть мнимое. Рента исчисляется на известное пространство земли, которое всегда остается одно и то же, а потому может казаться, что рента растет, тогда как в сущности она составляет доход с гораздо большего капитала, положенного в землю. Вследствие этого доход собственно с земли в действительности может быть даже меньше прежнего, тогда как номинально, сравнительно с данным пространством, он представляется больше.
Кроме плодородия почвы к качествам земли принадлежит выгодность положения, то есть близость или дальность от мест сбыта, а также удобство и дешевизна сообщений. Земли, находящиеся ближе к месту сбыта или пользующиеся более удобными и дешевыми сообщениями, приносят более дохода, нежели те, которые не имеют этих преимуществ. Издержки для доставления произведений на рынок тут меньше, следовательно требуется меньшее участие труда и капитала, соразмерно с чем уменьшается и доля последних в доходе, получаемом с произведений.
Эта доля зависит не только от меры, к какой требуется участие других деятелей в производстве, но и от высоты той платы, которую они взимают за это участие. Высота же платы определяется опять законом предложения и требования. Чем больше земли в сравнении с народонаселением, тем выше будет заработная плата и тем меньше останется для ренты, и наоборот. То же самое имеет место и в отношении к капиталу. Когда говорят, что высота процента с капитала в земледелии всегда определяется высотою процента в обрабатывающей промышленности, то упускают из виду, что требование капитала в земледелии возвышает процент и в других отраслях, так же как и наоборот, требование капиталов в других отраслях, уменьшая предложение их в земледелии, тем самым поддерживает высоту процента, хотя бы при уменьшении количества земли рента имела стремление к возвышению. Наконец, тот же закон управляет и отношением поземельной ренты к прибыли предпринимателя. Тут является отношение предпринимателя, с одной стороны, к земле, с другой стороны, к капиталу. Там, где предприятия обращаются преимущественно на землю, там неизбежно растет поземельная рента, которая может достигнуть даже неестественной высоты вследствие конкуренции соискателей. Предприниматель готов иногда довольствоваться самым малым, лишь бы получить клочок земли. Таково отчасти положение дел в Ирландии. Там же, где рядом с земледелием возникают и всякого рода другие предприятия и где поэтому небольшой капиталист не поставлен в необходимость влагать свой капитал непременно в землю, а может выбирать между различными отраслями, там поземельная рента держится на умеренной высоте, и положение предпринимателя становится выгоднее. Это именно замечается в странах, где производительность развивается равномерно. В Англии и Франции, как мы видели, положение фермера в настоящее время несравненно лучше, нежели прежде; увеличение производительности земли идет главным образом в его пользу. А с другой стороны, от этого не страдает и землевладелец, ибо, если конкуренция других отраслей в требовании труда, капитала и предприимчивости ведет к понижению поземельной ренты, то это стремление уравновешивается возрастающим требованием на произведения земли, которое рождается при развитии других отраслей производства. Тут является новый сбыт, вследствие которого возвышается цена произведений, а соразмерно с этим и поземельная рента. Таким образом, обоюдная выгода достигается всесторонним развитием производства, а так как развитие других отраслей зависит главным образом от накопления капиталов, то и в этом отношении возрастание капитала является существеннейшим условием народного богатства.
2. Процент с капитала
Процент составляет вознаграждение за выгоды, доставляемые употреблением капитала. Всего яснее это выражается в ссудах, когда капиталист и предприниматель являются двумя разными лицами. Предприниматель получает чужой капитал на время и обязан его возвратить; но сверх того он должен вознаградить капиталиста за выгоды, доставленные ему в промежуточный срок употреблением капитала. Это вознаграждение, сравненное с капитальною суммою, называется процентом. При употреблении капитала самим хозяином та же выгода получается им самим. Поэтому и здесь на капитал насчитывается известный процент, который входит в состав издержек производства. Иначе хозяин, сам употребляя свой капитал, лишился бы той выгоды, которую он получает при отдаче его в чужие руки. Высотою процента при ссудах определяется и высота процента при собственном употреблении. Таким образом капитал, находясь в обороте, дает рост. Это и служит выражением того основного экономического факта, что капитал является деятелем производства.
Процент с капитала есть по этому самому явление мировое. С тех пор как существуют на свете ссуды, существуют и проценты.
Никогда ни один народ без них не обходился, и все стремления уничтожить проценты, придавая ссудам чисто нравственный характер благотворительности, оказывались тщетными, ибо вознаграждение за употребление капитала необходимо вытекает из самых коренных законов и условий экономического быта.
Уже в древнейшем законодательстве Индии, в законах Ману, мы находим постановления о росте. Там прямо говорится, что кто берет два процента в месяц даже с Брамина, тот не повинен в беззаконной прибыли. У евреев воспрещено было взимание роста с соотечественников, но дозволено было брать проценты с иностранцев. У греков при их воззрении на деятельность и обязанности гражданина отдача денег за проценты подвергалась осуждению; Аристотель считал взимание роста, так же как и торговые обороты, противоестественным способом обогащения. Тем не менее еще Солоном разрешено было брать проценты по обоюдному соглашению без всякого ограничения. В Риме была установлена им законная норма. Только в средние века под влиянием церкви, которая, опираясь на еврейский закон, ратовала против всякого роста, произошла реакция и в светском законодательстве. Но настоятельные потребности промышленности нового времени заставили отказаться от этого взгляда. Новая философия права, равно как и положительное законодательство всех европейских народов, признали процент с капитала правомерным способом получения дохода.
В настоящее время одни социалисты считают процент явлением незаконным. Прудон объявил производительность капитала фикциею, а получаемый с него доход вымогательством, проистекающим из права собственности. Нормальный экономический порядок, по его теории, должен быть основан на взаимности услуг, которые должны уравновешиваться без всякой прибыли для кого бы то ни было. Поэтому и кредит, который ничто иное, как мена, должен быть даровой. Все производители, обмениваясь своими произведениями, кредитуют друг друга, не взимая за это никакой особенной платы. Разница состоит лишь в том, что одни отдают свои произведения зараз, а другие в несколько сроков. На этом Прудон основывал свой знаменитый проект менового банка, который должен был сделаться всеобщим посредником мены без помощи денег, пуская в ход бумаги, представляющие ценность обменивающихся произведений, и взимая за это лишь плату необходимую для покрытия издержек. Из этого банка он совершенно устранял государство: все должно было быть основано на взаимности производителей[226].
Против этой теории дарового кредита восстал Бастиа. Отправляясь, точно так же как Прудон, от проявляющейся в обороте взаимности услуг, он доказывал, что тот, кто дает другому кредит, то есть предоставляет срок для уплаты, тем самым оказывает услугу, за которую он должен быть вознагражден. Не все равно, платить за произведения немедленно или через год, через два, три или четыре года. Получающий отсрочку тем самым приобретает выгоду, за которую он должен заплатить. Иначе всякий захотел бы получить кредит, и никто не хотел бы его давать. И чем долее срок, тем плата очевидно должна быть больше. В этом и состоит процент. Там, где оборот основан не на благотворительности, а на расчете, процент с капитала составляет необходимую принадлежность всякой кредитной сделки. Это вознаграждение за оказанную услугу, именно, за право употреблять в течение известного времени чужой капитал[227].
227
См. брошюру: Bastial F. Capital et Rente; также: Bastiat F. Harmonies economiques. VII, — и спор с Прудоном.