— Врежь уже этой принцессе!
— Бой! Бой! Бой!
Мясник начинает первым. Наступает, задавливает своей мощной фигурой, пытается загнать Баху в угол, но тот слишком гибкий и смекалистый. Баха ныряет Мяснику под руку, уклоняясь от удара, изворачивается и бьет Мясника ногой в бок. Тот сам оказывается загнанным в угол. И тут Дамир словно слетает с катушек. Игры в кошки-мышки закончились. Начинается настоящий кровавый мордобой.
Не щадя соперника, Дамир сыплет мощными и четкими ударами по корпусу, пару раз попадает в лицо. В какой-то момент слышится со стороны входа странный шум, и Дамир неожиданно хватается за плечо.
Я хмурюсь. Переживая за то, что оно у него вылетело, и сейчас Мясник этим воспользуется и просто его прикончит.
В голове словно зажигается лампочка, и я очень кстати вспоминаю о сигнале.
Плечо. Это сигнал. Только вот на что?
Ответ приходит сам собой. У входа слышатся крики:
— Всем лежать!
— Облава! — орет в рупор горе-ведущий, пока я стою на месте, точно олень застывший в свете фар.
Пытаюсь среди толпы выцепить глазами Бахметова, но тщетно. Заключенные ринулись во все стороны, точно тараканы. Неожиданно меня кто-то хватает за руку и куда-то тащит. Из горла невольно вырывается сдавленный писк.
— Тише ты! — шикает Баха, сгребая меня в охапку.
Накрывает рот ладонью, заталкивая за угол. Раздаются звуки стрельбы, призывы лечь на пол и сдаться.
От страха и осознания того, что в бункере вооруженные люди, внутри расползается леденящий душу противный страх. Они же не будут сейчас разбираться кто я и что я тут делаю. Проклятье! Куда я опять вляпалась?
Бахметов буквально вдавливает меня в стену своим крепким телом. Обнаженный торс горит под моими пальцами, которые я машинально выставила перед собой, когда Дамир затолкал меня в небольшое углубление в стене.
— Нас не видно? — едва слышно выдавливаю.
В ответ Бахметов качает головой. Каждый мускул в его теле напряжен. По виску стекает струйка пота, а на скуле красуется неглубокая царапина. В целом, можно сказать, что Бахметов в драке не пострадал.
Он внимательно прислушивается, а потом тоном не терпящим возражений отрезает:
— Сейчас. Пошли.
Я не успеваю испугаться. Все происходит слишком быстро. Сперва мы выходим из-за угла, резко начинается потасовка между надзирателями и зэками, снова раздаются звуки стрельбы, а мы между тем несемся на всех парах через зал к выходу.
В этом хаосе мы остаемся незамеченными, пробираемся куда-то в тайный проход и идем вдоль по темному коридору. Стрельба и крики остаются позади. До сих пор не верится, что мы остались живы. Там есть жертвы, я видела кровь и несколько лежащих на полу зэков.
Господи, я же стала участницей настоящей перестрелки! В тюрьме! Как говорится, есть что вспомнить — нечего детям рассказать.
— Ты как? — тихо спрашивает Дамир, когда мы уже отходим на приличное расстояние и уже не слышно никаких звуков, кроме нашего сбитого дыхания и шагов.
— Не знаю, — честно отвечаю, потому что, откровенно говоря, я просто в шоке.
Действую на автомате, словно превратилась в бесчувственного робота. Держу пари, это мне потом аукнется, но сейчас… Сейчас главная задача — выжить.
— Это пройдет. Забудешь все, как страшный сон. Главное, выбраться отсюда.
Когда Дамир говорит таким уверенным голосом, я ему верю. Верю, что он вытащит нас. Этот мужчина настоящий боец, и я не могла не оценить и не заметить, что все время, пока мы стояли у стены, он прикрывал меня собой, как собственно когда и бежали. Возможно, поэтому из меня вырывается:
— И тебя забуду?
Его шаг сбивается, но Дамир быстро приходит в себя. С горьким смешком произносит:
— Это уже на твое усмотрение, пташка, — выдерживает паузу в несколько секунд, чтобы добить откровением: — но если хочешь знать, я тебя не намерен забывать. Не забыл тогда, и не забуду сейчас.
Наверное моя очередь спотыкаться. Слова Бахметова достигают своей цели — моего сердца. Когда ты слышишь от мужчины, в которого немножко влюблена (а может, множко), что он тебя не забудет, то сложно остаться равнодушной льдинкой. Я таю от этого заявления, но не подаю виду.
Возможно, когда все это закончится, я позволю себе помечтать о том, как бы это было повстречайся мы при других обстоятельствах? Была бы между нами эта сумасшедшая химия? Были бы мы счастливы? Он бы забирал меня с работы, а я бы готовила нам ужин?
Темный коридор заканчивается, Дамир толкает небольшую ржавую дверь и спрыгивает на пол, помогает мне и мы оказываемся в «главном» коридоре. Освещенном и недалеко от моей камеры.