Мы выходим из дома, проходим несколько метров и останавливаемся напротив старенькой покосившейся бани. Дамир заносит туда ведро и проводит «инструктаж».
— Холодная вода в бочке, — указывает рукой, — полотенце тут висит, свет вот, — нажимает на выключатель, и зажигается одинокая лампочка. — Если что-то понадобиться, кричи.
Он уже хочет развернуться и уйти, но я неожиданно даже для самой себя хватаю мужчину за локоть и выпаливаю:
— Я знаю, что ты мне не доверяешь, Дамир. У тебя есть на это право. Ты считаешь, что я тебя предала. Я считаю, что исполняла свой гражданский долг. Зря ты не ответил своему другу правду.
Наверное за меня говорит обида. Ведь я многим пожертвовала. Поверила ему, доверилась, несмотря на весь риск и недомолвности, а он… А он все еще не простил меня, хотя прощать меня по сути не за что.
Отпускаю его и уже хочу уйти, но Дамир не дает. Притягивает за талию к себе и горячо шепчет прямо в губы:
— Проблема в том, что после вчерашнего я тебе доверяю, пташка. Не хочу доверять, но ты вынула из меня всю душу. Залезла под кожу. Как бы я ни старался держаться от тебя подальше, это выше моих сил. А ты… — он криво усмехается, — ты просто хочешь домой. И удерживать рядом с собой я тебя не в праве. И не буду.
Бахметов меня отпускает и просто уходит. Словно бежит от меня, от своих откровений.
На ватных ногах разворачиваюсь и захожу в душ. Купаюсь долго, словно оттягивая момент своего возвращения в дом.
Глупо наверное, но мне бы хотелось, чтобы Дамир держал меня рядом с собой. Это борьба между разумом и чувствами. И пока разум побеждает, потому что я прекрасно понимаю, что мне нужно вернуться домой. Там мои родители, которые себе места от беспокойства не находят, работа и будущее, которое я распланировала. И в этом будущем точно нет плохого парня с пронзительными глазами цвета стали.
Закончив, стираю одежду и оборачиваюсь полотенцем. Подхватываю мокрые вещи и топаю в дом. Дамир сидит на кровати, прислонившись затылком к стене. Глаза прикрыты, а руки сжаты в кулаки, точно он призывает себя к спокойствию. Дрона нигде нет, и я спрашиваю:
— А где…?
— Уехал. Завтра приедет с новостями. Если все идет по плану, то потом сразу отвезет тебя домой.
Должно быть, я растеряла остатки своего мозга, раз не чувствую радости от этой новости.
— Кхм, — неловко переминаясь с ноги на ногу, откашливаюсь, — ясно.
Дамир все еще сидит с закрытыми глазами, и, открыв их, тяжело сглатывает. Скользит голодным взглядом по участкам неприкрытой коротким полотенцем кожи. Со стоном зарывается пальцами в волосы, и, крепко зажмурившись, хрипло выдавливает:
— Ты смерти моей хочешь, женщина.
— Прости, просто вещи были грязные, и я решила их постирать. Могу и твое, если хочешь. Здесь не найдется какой-нибудь простыни, может халата? Я бы обернулась и…
— Я в душ!
Бахметов пулей слетает с кровати, бросает на меня еще один жадный взгляд и, бормоча под нос ругательства, выходит из дома.
Развешиваю вещи на веревке над печкой, а сама то и дело посматриваю в окно. Дамир ушел в баню, и я не могу не думать о том, что было бы если бы мы… Если бы он стал моим первым мужчиной.
К черту! Хватит думать, пора действовать!
Выхожу из дома, иду к бане и решительно открываю дверь. Бахметов полностью обнаженный и мокрый, удивленно оборачивается на звук открывающейся двери.
Пусть мне и не суждено быть с этим мужчиной, но свою первую ночь я хочу провести с тем в кого влюблена, кому доверяю и кого хочу.
— Пташка, что ты… — непонимающе хмурится, когда я захожу и закрываю дверь.
Двигаюсь к нему и прижимаю указательный палец к губам.
— Молчи.
А потом я одним четким движением срываю с себя полотенце. Глаза Дамира моментально темнеют от вожделения, руки нетерпеливо притягивают к себе. Тормоза слетают, и он впивается в мои губы страстным поцелуем. Подхватывает на руки и несет к полке. Аккуратно кладет, пристраиваясь сверху и осыпая шею томительными поцелуями.
— Пташка… Хочу… Не хочу без тебя…
Он шепчет глупости, когда мы занимаемся любовью. Небольшая вспышка боли, ничто по сравнению с наслаждением, которое дарит мне мой первый мужчина. И даже когда все заканчивается, он не отстраняется. Держит в своих руках, словно боясь что я морок, что исчезну.
Мы не разговариваем. Молчим. Но это молчание нам абсолютно понятно. Никто из нас этого не забудет. Эта ночь особенная. И пусть это никогда больше не повторится, я не жалею. Такой ураган эмоций стоит хоть раз в жизни испытать.
Глава 25
Женя
Флэшбэк Несколько месяцев назад