Но Бюлову все же удался в конце концов трудный фокус объединения консерваторов с либералами для обеспечения значительного большинства за партиями, поддерживающими правительство. При этом в самом блестящем свете выявились большие способности канцлера, его ловкость, политическое искусство и проницательное знание людей. Крупные заслуги его в связи с достигнутым им успехом завоевали ему полное признание и благодарность и с моей стороны, и со стороны отечества.
Безграничное ликование берлинцев по поводу поражения социал-демократов на выборах вылилось в незабываемую для меня ночную демонстрацию перед дворцом, во время которой мой автомобиль, окруженный многотысячной толпой торжествующих людей, должен был медленно прокладывать себе путь. Лустгартен наполнился огромной массой народа, подчиняясь бурным требованиям которого императрица и я должны были выйти на балкон.
Канцлер присутствовал при моем свидании с королем Эдуардом VII в Киле (1904 год). Среди многочисленных гостей находился также бывший обергофмейстер моей матери граф Зекендорф. Благодаря его частым посещениям Англии графа связывало долголетнее знакомство с Эдуардом VII, который удостоил его большим доверием. Граф Зекендорф, по поручению Бюлова, с которым он дружил, устроил встречу английского короля с канцлером. Их беседа произошла на борту английской королевской яхты после завтрака, на который были приглашены я и канцлер. Король и канцлер долго сидели вдвоем за сигарой. Впоследствии Бюлов рассказал мне содержание этой беседы. При обсуждении вопроса о заключении союза между Германией и Англией король заявил, что в этом нет никакой необходимости, ибо не существует никаких оснований для вражды и раздоров между нашими странами. Отклонение предложения от союза было очевидным доказательством незыблемости английской политики окружения, скоро обнаружившейся особенно ясно и неприятно на Алжирской конференции. Дружественный Франции и неприязненный по отношению к Германии образ действия Англии, открыто проявившийся на конференции, был следствием особого приказа короля Эдуарда VII, делегировавшего в Алжир в качестве своего контролирующего представителя лично проинструктированного им сэра Макензи Уоллеса.
Из намеков, сделанных сэром Уоллесом своим знакомым, было ясно, что желание короля оказывать резкое противодействие Германии и при всяком удобном случае поддерживать Францию. Когда внимание сэра Уоллеса было обращено на то, что в сущности можно прийти к сближению с Германией, договорившись с ней предварительно по тем или иным вопросам, он отвечал, что на первом плане должно стоять англо-русское соглашение. Когда последнее будет достигнуто, можно будет «поладить» и с Германией. Английское «поладить» означало окружение Германии.
Отношения между мной и канцлером в течение всего этого времени были дружеские и полные доверия. Канцлер несколько раз приезжал также и на «Кильскую неделю». Здесь ему, между прочим, представился случай переговорить с князем Монакским и многими находившимися на яхте последнего влиятельными французами, самым выдающимся из которых был, несомненно, месье Жюль Рош, лучший знаток всех европейских бюджетов и большой поклонник Гёте, всегда носивший при себе в кармане «Фауста».
В апреле 1906 года произошел печальный случай с переутомленным канцлером, упавшим в рейхстаге в обморок. Получив известие об этом, я тотчас же поспешил туда и был рад, что статский советник Ренверс мог дать мне успокаивающие сведения о состоянии здоровья Бюлова. Летом, во время отдыха в Нордернее, я поехал туда на миноносце князя из Гельголанда, где производил инспектирование, и сделал сюрприз канцлеру и его супруге, неожиданно посетив их виллу. Я провел день в легком разговоре с канцлером, уже поправившимся, загоревшим от морского воздуха и солнца.
Поздней осенью 1907 года императрица и я поехали, по приглашению короля Эдуарда VII, на свидание с ним в Виндзор. Наша встреча прошла очень хорошо, причем со стороны английской королевской семьи нам был оказан весьма любезный прием. После виндзорского свидания я поехал на отдых в принадлежавший генералу Стюарту-Уортлею замок Гайлайф, расположенный на южном берегу Англии против Надльса.