Стоит ли удивляться тому, что для лечения психозане было получено никакой другой пользы, кроме окончательной пропаганды идеи потери реальности?
Это еще не все. В 1924 году Фрейд написал острую статью "Утрата реальности при неврозе и психозе", в которой обращает внимание на то, что проблема заключается не в утраченной реальности, а в той, которая ее заменяет. Это все равно что разговаривать с глухим, поскольку проблема решена; запас вспомогательных средств находится внутри, и они извлекаются по мере необходимости.
Фактически, это схема, с которой даже М. Катан в своих исследованиях, где он так внимательно следит за различными стадиями психоза Шребера, руководствуясь стремлением проникнуть в препсихотическую фазу, удовлетворяет себя, когда использует защиту от инстинктивного соблазна, от мастурбации и гомосексуальности в данном случае, чтобы оправдать всплеск галлюцинаторной фантасмагории, занавес, поставленный операцией percipiens между склонностью и ее реальным стимулятором.
Подумать только, что эта простота должна была утешить нас на какое-то время, если бы мы сочли, что ее достаточно для объяснения проблемы литературного творчества в психозе!
3. В конце концов, какую проблему он мог бы еще воздвигнуть в качестве препятствия для дискурса психоанализа, когда импликация тенденции в реальности является ответом регрессии их пары? Что может утомлять умы, которые соглашаются с тем, что с ними следует говорить о регрессе, не различая регресс в структуре, регресс в истории и регресс в развитии (которые Фрейд всегда дифференцирует как топографические, временные или генетические)?
Я воздержусь от того, чтобы тратить здесь время на составление описи путаницы. Она хорошо знакома тем, кого мы обучаем, и не представляет интереса для других. Я довольствуюсь тем, что предлагаю для общего размышления эффект недоумения (dépaysement), возникающий при виде спекуляции, которая обречена ходить по кругу между развитием и окружением, просто благодаря особенностям, которые, тем не менее, являются арматурой фрейдистского здания: а именно: поддерживаемая Фрейдом эквивалентность воображаемой функции фаллоса у обоих полов (долгое время вызывавшая отчаяние у любителей ложных "биологических" окон, то есть у натуралистов), комплекс кастрации, рассматриваемый как нормативная фаза принятия субъектом своего пола, миф об убийстве отца , ставший необходимым в силу составного присутствия Эдипова комплекса в каждой личной истории, и, наконец, но не ...9 эффект двойничества. ... эффект дублирования, привносимый в любовную жизнь самим повторяющимся агентством объекта, который всегда должен быть заново открыт как уникальный. Должны ли мы еще раз напомнить о глубоко диссидентском характере понятия влечения у Фрейда, о принципиальном разрыве между тенденцией, ее направлением и объектом, и не только о его первоначальном "извращении", но и о его включении в концептуальную систематику, систематику, место которой Фрейд с самого начала своей работы обозначил под заголовком сексуальных теорий детства?
Разве не ясно, что мы давно оставили все это позади в воспитательном натуризме, у которого нет другого принципа, кроме понятия удовлетворения и его противоположности, фрустрации, которая нигде не упоминается Фрейдом.
Несомненно, структуры, открытые Фрейдом, продолжают поддерживать, не только в своей правдоподобности, но и в том, как ими манипулируют, те потенциальные динамические силы, с помощью которых психоанализ сегодня претендует на то, чтобы направить свой поток. Заброшенная техника была бы еще более способна на "чудеса", - если бы не дополнительный конформизм, сводящий ее воздействие к двусмысленной смеси социального внушения и психологического суеверия.
4. Поразительно даже, что требование строгости проявляется только у людей, которых ход вещей поддерживает в каком-то аспекте вне этого концерта, например, у миссис Иды Макалпайн, которая дала мне повод удивиться и которая, как я ее читал, казалась достаточно уравновешенной.
Ее критика клише, заключенного в факторе подавления гомосексуального влечения, которое на самом деле совершенно неясно, для объяснения психоза, виртуозна, и она прекрасно демонстрирует это на примере самого случая Шребера. Гомосексуальность, якобы являющаяся детерминантой параноидного психоза, на самом деле является симптомом, артикулированным в его процессе.
Этот процесс начался на ранней стадии, в тот момент, когда первый его признак появился у Шребера в виде одной из тех гипнопомпических идей, которые в своей хрупкости представляют нам своего рода томографии эго, идеи, чья воображаемая функция достаточно указана нам в ее форме: что было бы прекрасно быть женщиной, совершающей акт совокупления.