— Атомную бомбу вмонтировать.
— Я думал об этом, Петрович. Но это — Женевскую конвенцию о нераспространении нарушать.
— Да какое же это распространение! Братья-славяне вон их сколько в болотах оставили.
— Ха! В этом что-то есть! В конце концов, это, может быть, выход. Во всяком случае — довод. У других его нет.
— Поэтому им и не до компьютера.
— Да, боятся нарушать.
— Великие державы особенно.
— Еще бы! У них государственный аппарат гигантский.
— Там никакой бомбы не хватит.
— Вмиг бедный компьютер разнесут.
— Безработица — ужасная вещь.
— Луддиты.
— Да, авансом. Еще до внедрения новой техники.
— Потому, видать, они и Женевскую конвенцию придумали.
— Чтоб компьютер легче ломать было.
— Хотя он ни в чем не виноват.
Пауза.
— В конце концов, можно ведь и не ломать.
— ???
— Можно просто не включать. Пауза.
— Одно слово — луддиты. Пауза.
— Заминируем, Базиль Модестыч? А?
— Другого выхода, боюсь, нет. Господа министры, кто — за?
Петрович и Цецилия поднимают руки.
— Неужели другого выхода нет?
— Густав, вспомни Любек.
Густав поднимает руку.
— Матильдаааа! А ты, Цецилия, отвлеки Топтыгина.
— Если удастся...
— Петрович!
Цецилия поднимается и подходит к Медведю. Пантомима соблазнения. Пружинистым шагом, двигаясь со звериной грацией, входит Матильда в чем мать родила, но с хвостом леопарда.
— Господин Президент, вы меня вызывали?
— Да. Меморандум продиктовать. Записываешь?
— Сию секунду.
— Диктую: Министру вооруженных сил. Совершенно секретно. Прошу доставить в президентский дворец атомную бомбу мощностью до двадцати мегатонн. Портативный вариант предпочтительнее. Срок исполнения — 24 часа. По поручению Государственного Совета: Президент. Записала?
— Ага.
— Может, все-таки лучше нейтронную, Базиль Модестыч?
— Пожалуй, ты прав, Петрович. Матильда!
— Слушаю.
— Зачеркни «атомную», поставь «нейтронную».
— Готово.
— А чем, Базиль Модестович, нейтронная лучше атомной?
— Объясни ему, Петрович.
— Видишь ли, Густав, если атомная или, допустим, водородная, то — всему кранты. А с нейтронной — нам, скажем, кранты, а бутылки стоят.
— Давай, Матильда, подпишу. (Подписывает.) Ступай, переводи. Постой, это — что за маскарад?
Медведь отталкивает Цецилию и подъезжает вплотную к Матильде.
— Это не маскарад, господин Президент. Я решила записаться в хищники.
— Чтооо?
— Езус Мария!
— Спятила!
— Ну дает!
— В хищники. В разряд кошачьих. Точней — в леопарды.
— И можно узнать, почему?
— Прежде всего, господин Президент, потому что история кончилась.
— И?
— Когда кончается история, начинается зоология. У нас уже демократия, а я еще молода. Следовательно, мое будущее — природа. Точней — джунгли. В джунглях выживает либо сильнейший, либо — с лучшей мимикрией. Леопард — идеальная комбинация того и другого. Плюс, я — самка. Период беременности — девяносто дней; помет — до восьми котят. Это, согласитесь, куда лучше, чем мои исходные данные. Плавать и лазать по деревьям я уже умею. Длина хвоста достигает 90 см, даже искусственного.
— И каким же образом ты намерена превратить его в естественный?
— Прежде всего — внутреннее отождествление. Вживаешься в образ. Подбираешь диету. Сырое мясо...
— Ты имеешь в виду «стейк тартар»?
— Да, учитывая наше географическое положение... Затем — медитация. Затем — вылазки на природу. Упражнения в ориентировке без компаса и по развитию обоняния, плюс бег по пересеченной местности. Если камуфляж, то лучше от Диора или Живанши, но лучше без, так как с этим у нас перебои.
— Ах, но это же чистый Станиславский!
— Да, голый человек на голой земле.
— Вернее, голая баба на голой...
— Петрооович!
— Да, как когда-то в партизанах...
— Но без патриотического подъема.
— То-то и оно...
— Эх-ма...
— Своего рода Маугли, но навыворот?
— Вот именно, господин Президент. Честное слово, я не вижу впереди ничего, кроме животных. Сочетание человеческого облика со звериными нравами меня не устраивает — как, впрочем, и наоборот. Я — за чистоту эволюционной теории, не говоря — практики. Для меня будущее — абсолютная свобода, и леопард, если угодно, моя утопия. Кроме того, распространен в Китае, Индии, Средней Азии и в Северной Африке. Встречается в живописи и в скульптуре, не говоря в геральдике. Говоря о прошлом, Помпей и Цезарь Август ввозили их в Рим. Поэтому я сейчас штудирую латынь.