1. Главная
  2. Книги
  3. Куняев Сергей Станиславович
  4. Сочинения. Письма
  5. Страница 127
Выбрать главу
Неужели ты так далеко живешь, Что к тебе паровозом не дойти, И не дотянутся к тебе провода, И свет у тебя в избе не зажечь?
Рассвет по ромашкам шел к мужичьему дому, Поглядеть в окошко, как мужику спится. Как мужику спится? Плохо мужику спится. Вот какая-то птица к нему садится И начинает разговаривать по-худому.
Август 1935

ЖЕНИХИ

Вот, что случается порою.

А. Пушкин
Сам колдун Сидел на крепкой плахе В красной сатинетовой рубахе — Черный, Без креста, И не спеша, Чтобы как-нибудь опохмелиться, Пробовал в раздумье не водицу — Водку Из неполного ковша.
И пестрела на столе закуска: Сизый жир гусиного огузка, Рыбные консервы, Иваси, Маргарин и яйца всмятку — в общем, Разное, На что отнюдь не ропщем, Всё, что продается на Руси!
А кругом шесты с травой стояли, Сытый кот сиял на одеяле, Отходил — Пушистый весь — Ко сну, Жабьи лапы сохли на шпагате, Но колдун Не думал о полатях — Что-то скучно было колдуну.
Был он мудр, учен, Хотишь — изволь-ка, — Килы Он присаживал настолько, Что в Калуге снять их не могли.
Знал наперечет, Читал любого: Бедного, Некрасова, Толстого  — Словом, всех писателей земли.
Пожилой, но в возрасте нестаром, Все-таки не зря совсем, Недаром По округе был он знаменит — Жил, на прочих глядя исподлобья, И творил великие снадобья Вёснами, Когда вода звенит.
Кроме чародейского обличья, От соседей мужиков в отличье Он имел Довольно скромный дар: Воду из колодца брать горстями, В бескозыря резаться с чертями, Обращать любую бабу в пар.
И теперь, На крепкой плахе сидя, То ль в раздумье, То ль в какой обиде, Щуря глаз тяжелый, Наперед Знал иль нет, Кто за версту обходом По садам зеленым, огородам Легкою стопой к нему идет?
Стукнула калитка, Дверь открыта, По двору мелькнула — шито-крыто, Половицы пробирает дрожь: Входит в избу Настя Стегунова, Полымем Горят на ней обновы… — Здравствуй, дядя Костя, Как живешь?
И стоит — Высокая, рябая, Кофта на ней дышит голубая, Кружевной платок Зажат в руке. Шаль с двойной турецкою каймою, Газовый порхун — он сам собою, Туфли на французском каблуке.
Плоть свою могучую одела, Как могла… — А я к тебе по делу. Уж давно душа моя горит, Не пришла, Когда б не этот случай, Свет давно мне, девушке, наскучил, Колдуну Настасья говорит.
— Вся деревня В зелени, в июле, Избы наши в вишне потонули, Свищут вечерами соловьи, Голосисты жаворонки в поле, Колосиста рожь… Не оттого ли Жарче слезы девичьи мои?
Уж как выйдут Вечером туманы, Запоют заветные баяны На зеленых выгонах. И тут Парни — бригадиры, трактористы — Танцевать тустеп и польку чисто Всех моих подружек разберут.
Только я одна стоять останусь, Ни худым, Ни милым не достанусь — Надломили яблоню в саду! Кто полюбит горькую, рябую? Сорву с себя кофту голубую, Сниму серьги, косу разведу.
Сон нейдет, Не спится мне в постели, Всё хочу, чтоб соловьи не пели, Чтобы резеда не расцвела… Восемь суток Плакала, не ела, От бессонья вовсе почернела, Крепкий уксус с водкою пила. Я давно разгневалась на бога. Я ему поверила немного, Я ему  — Покаялась, сычу! И к тебе пришла сюда Не в гости  — С низкой моей просьбой: Дядя Костя, Приворот-травы теперь хочу.
~ 127 ~