И.С. Никитин
Сочинения
ПОДВИГ ПОЭТА[1]
Есть поэты, которые захватывают нас в юности сразу, но захватывают ненадолго. Увлечение ими проходит так же быстро, как и пришло. Охладев, мы уже редко вспоминаем о них, а если и вспоминаем, то только с добродушной насмешкой над собой.
Есть поэты иного рода. К ним мы трудно привыкаем, но, привыкнув, не расстаемся с ними никогда, открывая с годами в них все новые и новые глубины, все новые и новые богатства. И лишь самые счастливые из поэтических талантов входят в нашу жизнь навсегда с первого же знакомства. И дело тут, вероятно, не столько в размерах дарования, сколько в его характере, нравственной чистоте, в том обаянии, которое излучает поэт как своим творческим горением, так и всем подвигом своей жизни.
К числу именно таких поэтов я отношу для себя Ивана Саввича Никитина.
В старой деревне, где прошло мое раннее детство, книги были большой редкостью, но стихи Никитина я помню почти с тех же самых пор, как и себя. Его «Соху» читал мне в праздничные досуги отец, и я сразу запоминал полюбившиеся мне строки:
Наш сосед, печник Михайла Игнатов, поссорившись с сельским старостой и хватив с досады лишнюю чарку горькой, подбадривал себя перед деревенской околицей «Песней бобыля»:
В школьные годы я плакал, заучивая наизусть «Жену ямщика», а когда прочитал это стихотворение на уроке, наша учительница Ольга Михайловна решила, что мне непременно нужно выступить с ним на литературном вечере. Это было мое первое публичное выступление. Сама Ольга Михайловна открыла вечер тоже стихами Никитина:
Благодаря стараниям сельской интеллигенции, особенно учителей, у нас в округе стихи Никитина знали даже неграмотные мужики, вроде печника Михайлы. Его имя произносилось рядом с именем Некрасова.
Немудрено, что Никитин стал для меня уже в годы детства одним из самых близких, самых родных поэтов. Потом, когда в средней школе я познакомился с новейшей поэзией, пришли новые увлечения, но они не погасили в моей душе любви к Никитину.
С годами, чем больше я вчитывался в его произведения, вдумывался в его жизнь, тем больше проникался уважением к личности этого талантливого и нравственно несгибаемого человека.
Читая и перечитывая биографии широко известных русских писателей девятнадцатого века, ни на одну минуту не перестаешь удивляться воистину подвижническому характеру творцов нашей литературы. Но даже в ряду таких подвижников-страстотерпцев имя Ивана Саввича Никитина занимает совершенно особое место.
Жизнь Никитина являет яркий пример того, как сильный духом человек, осознавший свое право на творчество, воспитывает в себе гражданина и художника, поднимаясь не только над неблагоприятными житейскими обстоятельствами, над предрассудками окружающей среды, но и над самим собой, стараясь возвыситься до уровня стоящих перед ним задач, то есть прежде всего творит самого себя, и творит сознательно, целеустремленно.
В этом отношении биография Никитина весьма поучительна для подрастающих поколений. Она дает богатейший материал не только для исследователей, но и для художников.
Сколько талантливых русских людей надламывалось в сходной обстановке и либо становились такими же накопителями, как их удачливые соседи, либо спивались. И нужно было обладать поистине богатырской нравственной силой, чтобы не только не изменить лучшим идеалам своей юности, но и упорно идти вперед, преодолевая иллюзии и заблуждения, но не поступаясь ничем из благородных моральных принципов.
Если верно, что талант — это прежде всего характер, то Никитин обладал незаурядным талантом, так как в его характере нашли свое выражение лучшие черты русского национального духа — упорство в достижении поставленных целей, неистребимый оптимизм, высокая человечность, душевная чистота и суровая, бескомпромиссная требовательность к себе.
Конечно, у Никитина перед глазами уже был живой, вдохновляющий пример его земляка Кольцова, который, будучи прасолом, сумел создать произведения, заставившие заговорить о нем как о народном поэте всю страну. И тут Никитин, бесспорно, шел по уже проложенной дороге.