(обращаясь к телу)
со мною!
Благоухая амброю и мирром,
Окутанная тканью золотой,
Ты ляжешь в землю лишь со мною рядом!
Тогда вдвоем, в богатом мавзолее,
Мы будем спать под надписью одной,
Начертанной на языках бессчетных
Всех царств, что я завоевал мечом!
А этот город я предам огню
За то, что в нем любимой я лишился:
Пусть трауром дома его чернеют!
Я статую ее поставлю здесь
И с погребальным шествием пойду,
Вздыхая и томясь по Зенократе.
Полог опускается.
Входят цари Трапезундский и Сирийский; первый несет меч, второй — скипетр. За ними идут цари Анатолийский к Иерусалимский, несущие царский венец. За ними следует Калапин в сопровождении царедворцев и Альмеды. Оркан и царь Иерусалимский надевают на Калапина венец, другие вручают ему скипетр.
Оркан
Калапин Кирикелиб, иначе Кибелий, сын и наследник покойного могучего султана Баязида, волей бога и пророка его Магомета царь Анатолийский и Иерусалимский, Трапезундский и Сирийский, Амадийский, Фракийский, Иллирийский, Карманийский[101] и ста тридцати других царств, подвластных его могущественному родителю! Да здравствует Калапин, повелитель Турции!
Калапин
О трижды досточтимые владыки
Земель анатолийских и других!
Ценю я ваше царское усердье
И награжу всем лучшим в наших землях!
Когда бы власть турецкого султана
Была всесильной, как при Баязиде,
Когда мой повелитель и отец
Еще настигнут не был злобным роком,
Вы увидали бы тогда, что мы,
Желая за родителя отмстить,
Почли б за честь вступить в единоборство
Со всей ордою скифского вождя,
Захватчика персидского престола,
И навсегда лишить высоких званий
Безжалостного, гнусного раба.
Я знаю, вы, властители земли,
Столь щедро снарядили наш поход,
Что в час, когда наследник Баязида,
Прославленного мужеством монарха,
Турецкую вновь вдохновляет доблесть
Желаньем страстным за отца отмстить —
Всех окрыляет светлая надежда,
Что счастие, которое так долго
Служило Тамерланову мечу,
Вновь обретет свое непостоянство
И нашу честь достойно возвеличит
В день новой, трудной, но счастливой битвы.
Хоть много перенес я бед ужасных,
Но небеса меня вернули к вам
Рукою стража моего Альмеды:
Должно быть, нашу горькую обиду
Узрел Юпитер, и теперь на скифа
Обрушит он свой смертоносный гнев.
Оркан
Есть у меня стотысячное войско,
И в нем отряд, что христиан побил,
Хоть был он горстью по сравненью с ними!
Он Нил осушит, выпьет он Евфрат
И целый мир способен покорить.
Царь Иерусалимский
Не меньше у меня из Иудеи,
Склавонии, Иерусалима, Газы.
Они стоят там, где гора Синай,
Многообразны, словно облака,
Что предвещают добрую погоду.
Царь Трапезундский
Не меньше у меня из Трапезунда,
Амадии, Фамастро и Хиоса,
Пришедших с берегов Маре Маджоре,
Из Ризо и прибрежных городов,
Что жмутся к устью славного Евфрата.
Их мужество горит, не угасая,
И жаждет бросить в пламя сердце скифа —
Ведь этот изверг сжег их города.
Царь Сирийский
В моих владениях — Алеппо[102] —
Я тысяч семьдесят могу собрать.
Сейчас спешу в Дамаск, в мою столицу,
Чтоб, встретившись с соседними царями,
Совместно двинуться на Тамерлана
И, взяв его, швырнуть к твоим ногам.
Оркан
Обычай соблюдая старины,
Сраженья план изобразим мы так:
Построив полумесяцем войска,
Его рогами мы врага охватим
И скифу наглому мозги проткнем.
Калапин
Прекрасно, государи! Вот мой друг:
Из плена вражьего он спас меня.
Я думаю, что честь повелевает
Его короной царской наградить.
К тому ж он знатного происхожденья.
Альмеда
Этого не требуется, государь, чтобы стать царем: ведь Тамерлан был сыном пастуха.
Царь Иерусалимский
Его величество назначит время,
Чтоб обещание свое исполнить.
Ведь царство дать не стоит ничего.
Калапин
Ты скоро на престол взойдешь, Альмеда.
вернуться
Кармания. — Область на юго-востоке Малой Азии.
вернуться
Склавония, Газа, Фамастро, Хиос, Ризо, Алеппо. — Склавония (Аскалон) и Газа — города на юго-восточном побережье Средиземного моря. В атласе Ортелия Фамастро, Хиос (Хио), Ризо — города на черноморском побережье Малой Азии; Сольдино, Алеппо — города в Сирии.