18. Корнелий Тацит очень хорошо учит людей, живущих под управлением тирана, как им жить и как осторожно надо себя вести, – самих же тиранов он учит, как основывать тиранию.
19. Заговоры невозможны без участия других, – следовательно, это дело опаснейшее; люди большей частью неосторожны или злы, а потому слишком страшно окружать себя подобными лицами.
20. Для заговорщика, стремящегося к счастливому исходу своего дела, нет ничего более гибельного, чем стремление к чрезмерной безопасности и слишком большой расчет на успех; ведь тот, кто захочет вести дело таким образом, должен вовлечь в него больше людей, употребить больше времени, искать удобного случая, а все это ведет к тому, что заговор раскроется. Вы видите, как страшны заговоры, потому что здесь опасно все, что в других случаях предохраняет людей; причина, как мне кажется, в том, что судьба, столь могущественная в этих делах, гневается на тех, кто так старается укрыться от ее мощи.
21. Я не раз говорил и писал, что Медичи потому лишились власти в 1527 году, что во многих случаях пользовались приемами свободного правления; и допускал, что народ мог бы лишиться свободы, если бы он во многих случаях стал править, пользуясь приемами тирании[83]. Заключения эти строятся на том, что если Медичи, правление которых было ненавистно всему городу, хотели удержаться, они должны были опираться на друзей им преданных, т. е. на людей, которым их правление приносило бы достаточную выгоду, а люди эти, с другой стороны, должны были бы знать, что они пропали и не могут оставаться во Флоренции, если только Медичи будут изгнаны. Этого не могло получиться, так как Медичи щедро раздавали почести и выгодные места, не желая делать из этого признак особенного благоволения друзьям и родне и стараясь показывать, что они обходятся со всеми одинаково. Крайность в таких делах заслуживала бы сурового осуждения, но, даже избегая ее, Медичи не создали для своей власти опоры в лице преданных им друзей; если они даже нравились всем, этого было достаточно, ибо, с другой стороны, так крепко засело в сердцах людей желание вернуться ко временам Большого совета[84], что вырвать его не могли никакая мягкость, никакая снисходительность, никакое угождение народу. О друзьях же можно сказать, что если власть эта им нравилась, то все же не настолько, чтобы они согласились ради нее подвергаться опасностям; надеясь на то, что при разумном поведении можно будет спастись по примеру 1494 года, они скорее готовы были предоставить вещам итти своим ходом, чем выдерживать бурю.
Совершенно обратно должна поступать власть народная. В общем ее во Флоренции любят, но это не машина, точно работающая по указанию одного или немногих, и она каждый день действует по-разному, вследствие многочисленности и невежества людей, участвующих в деле правления. Поэтому, если такая власть хочет удержаться, она должна быть приятной для всех и, насколько может, избегать раздоров между гражданами; если она не умеет или не в силах их заглушить, раздоры открывают дорогу переменам правления. Власть действительно должна соблюдать во всем справедливость и равенство; так создается безопасность, обеспечивается общая удовлетворенность и закладывается основа для сохранения народного правительства, опирающегося не на малочисленных приверженцев, с которыми оно не способно править, а на бесчисленных друзей; если народная власть начинает править как тиран, то удержать ее возможно, только превратив правление народа в другую форму власти; это не сохраняет свободу, а разрушает ее.
22. Сколько раз говорится: если бы было поступлено так или иначе, произошло бы то или другое; люди узнали бы, что подобные мнения ложны, если бы можно было проверить их на деле.
23. Будущее так обманчиво и подвержено таким случайностям, что даже очень мудрые люди большей частью на этот счет ошибаются; если записать их суждения, в особенности суждения о подробностях, ибо общие черты событий схватываются чаще, окажется, что разница между ними и другими людьми, считающимися не столь мудрыми, очень мала. Поэтому упускать благо, которое у тебя в руках, из боязни будущего зла, – это большей частью безумие, если только зло не достоверно известно, или не близко, или по сравнению с благом не слишком велико; иначе ты очень часто теряешь возможное благо из страха, который потом оказывается пустым.
24. Нет ничего более преходящего, чем память об оказанных благодеяниях; поэтому рассчитывайте на тех, кто поставлен в такие условия, что не может отказать вам в благодарности, а не на тех, кого вы облагодетельствовали; ведь они часто или не помнят об этих благодеяниях, или считают, что благодеяния были не так велики, или думают, что они были оказаны по обязанности.
83
Гвиччардини имеет в виду вторичное падение власти Медичи, 16 мая 1527 года, когда были изгнаны оба медичейские бастарда: Ипполито и Алессандро.
84