Девушка, вспомнив о своем преимуществе, обрушила на Флиппо поток итальянских слов. Я знаю по-итальянски только четыре слова: два грубых и два нецензурных. Я произнес все четыре.
Флиппо явно поддавался. Будь он лет на десять старше, он бы принял мое предложение и был счастлив. Но он был юн, а принцесса — я наконец это увидел — была и впрямь чертовски завлекательна. Решение итальянца было несложно предугадать.
— Но только не убивать, — заключил он по-английски, явно для моих ушей. — Я запру его в том чулане, где сам сидел.
Принцессе его решение не пришлось по вкусу. Она вновь разразилась несколькими итальянскими фразами. К сожалению для нее, в ее предложении была одна слабинка: принцесса не могла убедить Флиппо, что ему и впрямь обеспечена доля в добыче. Ей оставалось только одно — пустить в ход все свое обаяние.
Она стояла в нескольких шагах от меня.
Она приблизилась к Флиппо. Она напевала, мурлыкала, как сладкоголосая сирена, очаровывала круглолицего итальянца.
И она добилась своего.
Флиппо пожал плечами. Все его лицо говорило «да». Он повернулся…
Я нанес ему страшный удар костылем по голове.
Костыль раскололся пополам. Ноги Флиппо подкосились, и он осел на пол, как куль с мукой. И распростерся неподвижный, лишь тонкая струйка крови обагрила ковер.
Я подполз на четвереньках к выпавшему из руки Флиппо пистолету.
Принцесса была уже на полпути к двери, когда я выкрикнул.
— Стойте!
— Нет, — сказала она, но тем не менее остановилась-Я ухожу.
— Вы идете со мной.
Она рассмеялась, довольно мило и уверенно.
— А как вы рассчитываете задержать меня?
— Надеюсь, что до этого не дойдет, — сказал я. — У вас хватит здравого смысла, чтобы не пытаться сбежать, когда я держу вас на мушке.
Принцесса вновь рассмеялась, немного изумленно.
— У меня хватит здравого смысла, чтобы не задерживаться здесь, — поправила она. — Ваш костыль сломан, а без него передвигаться вам трудно. Догнать вы меня не сможете. В то, что вы способны в меня выстрелить, я не поверю. То есть вы бы выстрелили, если бы я напала на вас, но я этого не сделаю. Я просто повернусь и спокойно выйду. — Глядя на меня вполоборота, они шагнула к двери.
— Остановитесь! — прорычал я.
Она заливисто рассмеялась и сделала еще шаг.
— Остановитесь же, черт возьми!
Принцесса неторопливо приближалась к двери; короткая серая фланелевая юбка плотно облегала ее стройные ноги, затянутые в грубые шерстяные чулки.
Моя ладонь, сжимавшая рукоятку пистолета, внезапно вспотела.
Ступив правой ногой на порог, принцесса насмешливо фыркнула.
— Адье! — бросила она на прощание.
Я всадил пулю в ее правую ногу.
— Ух! — принцесса села на пол. Лицо ее перекосилось от изумления — боль она ощутит чуть позже.
Мне никогда прежде не приходилось стрелять в женщину. Чертовски странное ощущение.
— Я же говорил, что я сделаю это! — Мой голос показался мне самому хриплым, диким и незнакомым. — Разве я не отнял костыль у калеки?
СМЕРТЬ МЭЙНА
Пер. Г. Рикмана
Капитан сказал, что этим делом занимаются Хэкен и Бегг. Я перехватил их на выходе из кабинета. Веснушчатый Бегг сложен как боксер-тяжеловес и добродушен, как щенок сенбернара, но менее смышлен. Смекалкой отличается Хэкен, высокий, худой сержант-детектив с узким, всегда хмурым лицом.
— Спешите? — спросил я.
— Мы всегда спешим, когда кончается рабочий день, — ответил Бегг, и его веснушки сложились в улыбку.
— Что тебе нужно? — спросил Хэкен.
— Все, что есть о Мэйне.
— Будешь этим заниматься?
— Да, — ответил я. — По поручению Ганжена, шефа Мэйна.
— Так, может, ты знаешь, почему при нем были эти двадцать кусков наличными?
— Расскажу утром, — пообещал я. — Сегодня вечером у меня встреча с Ганженом.
Разговаривая, мы прошли в кабинет и расположились за столом Хэкена.
— Мэйн, — начал рассказывать Хэкен, — вернулся домой из Лос-Анджелеса в воскресенье, в восемь вечера. С двадцатью тысячами. Ездил кое-что продать — Ганжен послал — и сказал жене, что возвращался со знакомым. Имя не назвал. Примерно в полодиннадцатого жена ушла спать, а Мэйн засиделся в гостиной, читал. Деньги — двести стодолларовых банкнот — были при нем, в коричневом бумажнике.
Итак, Мэйн читает в гостиной. Жена спит в спальне. Больше а квартире никого. Вдруг шум. Она вскакивает, бежит в гостиную и видит, что муж борется с двумя типами. Один — высокий, крепкого сложения; другой — маленький, фигура, как у девушки. У обоих на лицах черные платки, кепки надвинуты на глаза.