Худая горничная с землистым лицом отворила мне дверь и провела в гостиную на втором этаже. Когда я вошел, миссис Ган-жен отложила «Солнце тоже восходит» и сигаретой, которую держала в руке, указала на стул. Одетая в оранжевое персидское платье, она сидела в обтянутом парчой кресле, заложив ногу на ногу, и как никогда была похожа на дорогую куклу.
Я рассматривал ее, закуривая сигарету и вспоминая предыдущие разговоры с ней и ее мужем. В конце концов я отказался от вранья, которое придумал по дороге.
— У вас служит горничная по имени Роз Рубери, — начал я. — Не хотелось бы, чтобы она слышала, о чем мы говорим.
— Хорошо. — В ее голосе не было ни намека на удивление. — Извините, я на минуту.
Она вышла из комнаты и вскоре вернулась. Села в кресло, поджав ноги.
— Ее здесь не будет по меньшей мере полчаса.
— Этого достаточно. Ваша Роз дружит с уголовником по фамилии Уилл.
Кукла наморщила лоб и сжала пухлые накрашенные губки. Я ждал, что она скажет, но она не произнесла ни слова. Я показал фотографии Даля и Уилла:
— Этот, с худым лицом, — приятель Роз. Другой — его кореш, тоже мошенник.
Тонкой, но не менее сильной, чем моя, рукой она взяла снимки и внимательно рассмотрела. Ее губы сжались еще крепче, темные глаза еще больше потемнели. Потом лицо медленно прояснилось. Она сказала: «Вот как» — и вернула мне фотографии.
— Когда я сказал про Уилла вашему мужу, — веско произнес я, — он ответил: «Это горничная моей женушки» — и засмеялся.
Энид Ганжен молчала.
— Что он этим хотел сказать? — спросил я.
— Откуда я могу знать? — прошептала она.
— Вам известно, что ваш платок был обнаружен с пустым бумажником Мэйна? — бросил я мимоходом, делая вид, что занят сигаретой, пепел которой я стряхивал в яшмовую пепельницу в форме гроба без крышки.
— Вот как… — пробормотал! она без интереса. — Мне об этом говорили.
— Как Это могло случиться?
— Понятия не имею.
— А я имею, — сказал я, — но хотел бы знать наверняка. Миссис Ганжен, мы бы не тратили столько времени, если бы поговорили откровенно.
— Почему бы нет, — согласилась она равнодушно. — Муж вам доверяет и позволил меня допросить. Это унизительно, но я всего лишь его жена. И вряд ли возможно большее унижение, чем то, что я уже испытала.
В ответ на это театральное заявление я откашлялся и продолжил:
— Извините, но меня интересует лишь одно: кто обокрал и убил Мэйна. Все остальное касается меня лишь в связи с этим. Вы понимаете, о чем идет речь?
— Разумеется, — ответила она. — Я понимаю, что вас нанял мой муж.
Это было нелепо. Я попробовал снова:
— Как вы думаете, какое у меня сложилось впечатление, когда я был здесь в первый раз и разговаривал с вами и вашим мужем?
— Понятия не имею.
— А вы попробуйте.
— Несомненно, — она чуть заметно улыбнулась, — у вас сложилось впечатление, что муж считает, будто я была любовницей Джеффри.
— Ну и?..
— Вы спрашиваете, была ли я действительно его любовницей? — На ее щеках появились ямочки. Казалось, происходящее забавляло ее.
— Нет, хотя, конечно, хотел бы знать.
— Вполне понятно, что хотели бы. — Она усмехнулась.
— А какое впечатление сложилось у вас в тот вечер?
— У меня? — Она наморщила лоб. — Ну… что мой муж нанял вас, чтобы доказать, что я была любовницей Джеффри.
Она произнесла слово «любовница», явно смакуя его.
— Вы ошибаетесь.
— Зная мужа, мне трудно в это поверить.
— А зная себя, я уверен в этом абсолютно. И насчет этого никаких неясностей между мной и вашим мужем нет. Моя задача — найти того, кто ограбил и убил. И ничего больше.
— Неужели? — Она попыталась вежливо прекратить спор, который ее явно утомил.
— Вы связываете мне руки, — посетовал я, вставая и делая вид, что не смотрю на нее. — Мне ничего не остается, как прижать Роз и тех двух типов. Вы говорили, что она вернется через полчаса?
Она смотрела на меня своими круглыми карими глазами.
— Роз должна явиться через несколько минут. Хотите ее допросить?
— Не здесь. Отвезу ее в полицейское управление. Тех двоих тоже. Можно от вас позвонить?
— Конечно. Телефон в той комнате. — Она встала, чтобы открыть мне дверь.
Я набрал Девенпорт 20 и попросил соединить с кабинетом детективов.
И тут миссис Ганжен заговорила так тихо, что я едва услышал:
— Подождите, пожалуйста.
Все еще держа трубку, я повернулся. Она нервно щипала свои накрашенные губы. Только когда она отняла руку ото рта и протянула ее ко мне, я положил трубку.