— Теперь им хана.
Я согласился. Мы стояли, откинувшись на глиняную насыпь, и курили, а вдалеке тем временем заговорил второй пулемет, за ним — третий. Пулеметная трескотня перемежалась одиночными пистолетными и винтовочными выстрелами. Нунен одобрительно кивнул и сказал:
— Я ему не завидую. Уж лучше целую вечность жариться в адском пламени, чем пять минут под таким огнем.
Прошло пять минут, и я предложил взглянуть, что осталось от противника. Я подсадил Нунена, а затем вылез из канавы сам.
У придорожной гостиницы был такой же нежилой и, пожалуй, еще более затрапезный вид. Изнутри не стреляли. Вся наша канонада осталась без ответа.
— Что скажешь? — спросил меня Нунен.
— Не исключено, что кто-то отсиживается в подвале.
— С этими мы разделаться успеем.
Он достал из кармана свисток и оглушительно свистнул. Затем замахал своими толстыми руками, и пулеметный огонь стал понемногу стихать. Пришлось довольно долго ждать, пока выстрелы смолкнут.
Мы вышибли дверь. Пол по щиколотку был залит спиртным, виски до сих пор еще струилось из пробитых пулями коробок и бутылей, которыми были заставлены почти все комнаты.
Покачиваясь от винных паров, мы обошли весь дом, но обнаружили лишь четыре трупа. У всех четверых были смуглые лица и рабочие комбинезоны. Двое были буквально изрешечены пулями.
— Пусть лежат, — распорядился Нунен. — Выходим.
Голос у него был бодрый, а вот лицо, на которое случайно упал свет фонаря, побелело от страха.
Уговаривать нас не пришлось, хотя я у выхода задержался, раздумывая, не прихватить ли с собой в качестве трофея бутылку виски.
В это время у ворот с мотоцикла слез полицейский в форме защитного цвета. Еще издали он прокричал:
— Первый национальный банк ограбили!
Нунен грубо выругался и прорычал:
— Обманул нас, подонок! Всем в город!
Все, кроме тех, кто ехал с шефом, бросились по машинам. Двое вернулись к дому и подобрали усатого. Нунен покосился на меня и сказал:
— Каков фрукт, а?
Я промычал что-то неопределенное, пожал плечами и неторопливо двинулся к той машине, где за рулем сидел Пат. Повернувшись спиной к дому, я о чем-то заговорил с ним. О чем — не помню. Вскоре подошли Нунен и остальные полицейские.
Последнее, что я увидел, когда мы поворачивали за угол, был язычок пламени, вырвавшийся из открытой двери придорожного отеля «Сидер-Хилл».
XV
ДЖЕРРИ ВЫХОДИТ ИЗ ИГРЫ
Вокруг банка собралась толпа. Мы протиснулись к дверям, где стоял Макгроу, злой как черт.
— Их было шестеро, все в масках, — доложил он своему шефу, когда мы вошли. — Налет начался где-то в половине третьего. Пятерым удалось уйти вместе с деньгами, а одного, Джерри Купера, уложил вахтер. Вон на скамейке лежит, остыл уже. Дороги мы блокировали, и телефонограммы я дал — боюсь только, не поздно ли. Я сам видел, как их черный «линкольн» свернул на Кинг-стрит.
Мы подошли к скамейке, на которой под каким-то коричневым покрывалом лежал мертвый Джерри. Пуля угодила ему под левую лопатку.
Вахтер, безобидный на вид старичок, стал бить себя в грудь и рассказывать:
— Знаете, они как с неба свалились, мы поначалу даже растерялись. Я уж решил, плохо дело. Работали они, правда, медленно: от одного сейфа к другому переходят и денежки гребут. Тут уж ничего не попишешь. Ну а я себе думаю: «Давайте, ребятки, гребите. Посмотрим, как вы уходить будете».
А у меня слово с делом не расходится. Они в дверь, а я за ними, и на бегу свою старую пушку вытаскиваю. Этот парень уже в машину влезал, когда я его уложил. Будь у меня еще патроны, я бы не только его одного прикончил, а то ведь особенно не постреляешь, когда…
Нунен остановил этот нескончаемый поток слов, назвав старика молодцом и так шарахнув его по спине, что тот чуть не задохнулся от кашля. Макгроу снова накрыл покрывалом труп и прорычал:
— Опознать их не удалось. Но раз в налете участвовал Джерри, это дело рук Сиплого, как пить дать.
Шеф радостно закивал головой и сказал:
— Вот и займись этим делом, Мак. Здесь останешься или поедешь со мной в полицию? — обратился он ко мне.
— Ни то ни другое. У меня встреча. Не могу же я идти на свидание с мокрыми ногами.
У отеля стоял маленький «мармон». Однако Дины Брэнд в машине не было. Я поднялся к себе в номер. Но дверь оставил незапертой. Не успел я снять плащ и шляпу, как, даже не постучавшись, вошла Дина.
— Господи, у тебя вся комната спиртным провоняла!