— Не волнуйся, сегодня забегу обязательно. Где живет Лу Ярд?
— Пейнтер-стрит, тысяча шестьсот двадцать два. Отсюда недалеко. А зачем тебе его адрес?
Не дожидаясь ответа, она схватила меня за руку повыше локтя и взмолилась:
— Пожалуйста, разделайся с Максом, я боюсь его!
— Может, со временем я напущу на него Нунена. Посмотрим, как пойдет дело.
На прощание она обозвала меня бессовестным мошенником и проходимцем, которому на нее наплевать, лишь бы обделать свои грязные делишки.
Я отправился на Пейнтер-стрит. Табличка с номером 1622 висела на кирпичном доме с подземным гаражом. Неподалеку, во взятом напрокат «бьюике», сидел Дик Фоли.
— Как успехи? — спросил я, садясь к нему в машину.
— Заступил в два. Вышел в три тридцать. К Уилсону. Микки. Дома в пять. Занят. На посту. В три ушел, в семь. Пока ничего.
Это сообщение расшифровывалось следующим образом: накануне в два часа дня Дик сел на хвост Лу Ярду; в три тридцать Ярд отправился к Уилсону, где встречался с Питом, которого выследил Микки; в пять часов Ярд возвратился домой; Дик видел, как к нему приходили разные люди, но слежки за ними не вел; до трех утра Дик следил за домом, затем уехал, но в семь вернулся, после чего все было тихо.
— Придется тебе переключиться с Ярда на Уилсона, — сказал я ему. — Насколько я знаю, у папаши Элихью скрывается Тейлер, а мне бы хотелось не упускать его из виду. Пока я еще не решил, выдавать его Нунену или нет.
Без лишних слов Дик кивнул и завел мотор, а я вернулся в отель.
Меня ждала телеграмма от Старика:
«С первой же почтой разъясните смысл данной операции, а также обстоятельства, при которых вы дали на нее согласие. Приложите отчеты».
Я сунул телеграмму в карман и мысленно пожелал себе, чтобы события разворачивались как можно быстрее. Отчет об операции, которого потребовал Старик, был равносилен заявлению об уходе.
Я сменил воротничок и поплелся в полицию.
— Привет, — встретил меня Нунен. — Где ты пропадаешь? Мне сказали, что в гостинице ты не ночевал.
Выглядел он неважно, но, похоже, на этот раз действительно был рад меня видеть.
Только я сел, как зазвонил телефон. Нунен поднес к уху трубку, сказал «да?», некоторое время молча слушал, затем сказал: «Ты бы лучше сам туда съездил, Мак», после чего дважды безуспешно пытался закончить разговор. Наконец он положил трубку, тупо уставился на меня и, справившись с волнением, сообщил:
— Только что Лу Ярд убит. Пристрелили, когда из дому выходил.
— Подробности есть? — полюбопытствовал я, проклиная себя за то, что поторопился снять Дика Фоли с поста на Пейнтер-стрит. Досадно.
Нунен уставился в пол и покачал головой.
— Нет, — промычал он наконец не подымая головы. — Если честно, что-то не хочется. Не могу больше на трупы смотреть. Что ни день — убийство. Сил нет. Нервишки пошаливают, понимаешь?
Я снова сел, попытался сообразить, чем это он так расстроен, а потом спросил:
— Кто его убил, как ты считаешь?
— Бог его знает, — промямлил он. — Сколько же можно убивать друг друга? Конца этому нет.
— Может, Рено?
Нунен вздрогнул, хотел было посмотреть на меня, но передумал и повторил:
— Бог его знает.
Я решил сменить тактику:
— В «Серебряной звезде» убитые есть?
— Всего трое.
— Кто такие?
— Два афериста, Черномазый Уэйлен и Толстяк Коллинз, из только вчера под залог из тюрьмы выпустили. И еще Джейк Вал, по прозвищу Голландец-рецидивист.
— Из-за чего там все началось?
— Пьяная драка, надо полагать. Толстяк, Черномазый и другие решили отпраздновать освобождение из тюрьмы, назвали гостей, напились — и пошло.
— Это люди Лу Ярда?
— Понятия не имею.
— Ну ладно, пойду, — сказал я, встал и направился к двери.
— Постой! — окликнул меня Нунен. — Куда ты заторопился? Да, скорее всего, это его люди.
Я вернулся и снова сел. Нунен застыл, уставившись в стол. Лицо — серое, дряблое, потное.
— Сиплый скрывается у Уилсона, — сообщил я.
Нунен вздрогнул. Его глаза потемнели. А потом лицо исказила судорога и голова вновь повисла на плечах. Взгляд потух.
— Больше не могу, — промямлил он. — Устал от этой резни. С меня хватит.
— Так устал, что решил не мстить за Тима? — поинтересовался я.
— Да.
— А ведь с его убийства все и началось, — напомнил я. — Если бы ты отказался от мысли отомстить за брата, возможно, резня бы кончилась.
Он поднял голову и уставился на меня глазами собаки, которая смотрит на кость.
— Убийства надоели не тебе одному, — продолжал я. — Выскажи им свою точку зрения. Соберитесь все вместе и заключите перемирие.