Она закусила нижнюю губу и спросила:
— Ты правду говоришь?
— Я говорю тебе, что точно произойдет, если только районные прокуроры не очень изменились с тех пор, как я работал сыщиком.
Она снова закусила губу.
— Я не хочу, чтобы его отпускали, — сказала она, — и самой мне неохота ввязываться ни в какие передряги. — Она посмотрела на меня. — Если ты мне врешь, Ник…
— А тут ничего нельзя поделать: или верить мне, или нет.
Она улыбнулась, поднесла руку к моему лицу, поцеловала меня в губы и встала.
— Ты такой пройдоха. А я тебе верю.
Она прошлась по комнате взад и вперед. Глаза ее сияли, лицо было приятно возбуждено.
— Я позову Гилда, — сказал я.
— Нет, подожди. Я хочу сначала узнать, что ты думаешь по этому поводу.
— Хорошо, только без фиглярства.
— Ты, конечно, боишься своей тени, — сказала она, — но на беспокойся, я не собираюсь хитрить.
Я сказал, что это замечательно, и попросил ее показать найденное доказательство.
— А то они беспокоиться начнут.
Она обошла кровать и подошла к шкафу, открыла дверцу, отодвинула в сторону одежду и засунула внутрь руку.
— Это интересно, — сказала она.
— Интересно? — Я встал. — Да это же сногсшибательно, Гилд по полу будет валяться. — Я пошел к двери.
— Не горячись, — сказала она. — Я нашла.
Она повернулась ко мне, держа в руке смятый носовой платок. Когда я подошел, она раскрыла платок, чтобы показать мн «небольшую цепочку, оборванную с одного конца, а другим концом прикрепленную к небольшому золотому ножу. Платок был женский, и на нем были бурые пятна.
— Ну и что? — спросил я.
— Она была в руке у нее. Я увидела ее, когда оставалась с ней одна. Я знаю, это цепь Клайда, поэтому взяла ее.
— Ты уверена, что это его цепь?
— Да! — сказала она нетерпеливо. — Смотри, у нее золотые, серебряные, медные звенья. Он сделал ее из первой партии металла, полученного в результате процесса плавления, который он изобрел. Любой, кто хоть мало-мальски знает его, может доказать это. Другой такой цепи быть не может. — Она передала мне нож, чтобы я посмотрел на буквы, выгравированные там, — «К. М. У.» — Это его инициалы. Я никогда не видела раньше ножа, но цепь я бы везде узнала, Клайд носил ее все время.
— Ты так хорошо знала эту цепь, что могла бы описать ее не глядя?
— Конечно.
— Это твой носовой платок?
— Да.
— И пятна на нем — это кровь?
— Да. Цепь была у нее в руке, я тебе говорила, и там была Кровь. — Она сердито посмотрела на меня. — Не… Ты так себя едешь, как будто ты мне не веришь.
— Не совсем так, — сказал я, — но я думаю, ты сейчас должна рассказать все, ничего не скрывая.
Она топнула ногой.
— Ты!.. — Она засмеялась, и вся злость сошла у нее с лица. — Ты можешь быть самым надоедливым человеком. Сейчас я правду говорю, Ник. Я рассказала тебе все как было.
— Надеюсь, что так. Как раз вовремя. Ты уверена в том, что Джулия не пришла в себя и ничего не сказала, когда ты оставалась наедине с ней?
— Ты опять хочешь свести меня с ума. Конечно, я уверена.
— Хорошо, — сказал я. — Подожди здесь. Я приведу Гилда, но, если ты скажешь ему, что цепь была у Джулии в руке и она была еще не мертва, у него возникнет вопрос, а не пришлось ли лбе приложить немного силы, чтобы отнять ее.
Она широко раскрыла глаза:
— Что мне ему сказать?
Я вышел и закрыл дверь.
XXIII
Нора, выглядевшая немного сонной, развлекала Гилда и Энди в гостиной. Детей Уайнента видно не было.
— Давай, — сказал я Гилду. — Иди в первую дверь налево. Я думаю, она созрела для тебя.
— Расколол ее? — спросил он.
Я кивнул головой.
— Что тебе удалось узнать?
— Посмотрим, что она скажет тебе, а затем сравним, — пред ложи л я.
— Хорошо. Пошли, Энди.
Они вышли.
— Где Дороти? — спросил я.
Нора зевнула.
— Я думала, что она с тобой и с матерью. Гилберт где-то здесь. Он был здесь всего несколько минут назад. Нам здесь долго еще нужно быть?
— Недолго.
Я пошел назад по коридору, мимо двери Мими, в другую спальню, дверь в которую была открыта, и заглянул. Там никого не было. Дверь напротив была закрыта. Я постучал. Раздался голос Дороти:
— В чем дело?
— Это Ник, — сказал я и вошел.
Она лежала на боку на кровати, одетая, только на ногах не было комнатных туфель. Гилберт сидел на кровати рядом с ней Губы у нее были слегка надуты, но, возможно, это оттого, что она плакала. Глаза у нее были красные. Она подняла голову и угрюмо посмотрела на меня.