— Хорошо… Вот так. Левой — правой, раз, два, три… Тебя одурманили? Как и меня?
Веки девушки на мгновение вздернулись над помутневшими глазами с золотистым оттенком.
— Да… — с трудом выдавила она.
Они сделали еще несколько кругов. Спейд беспрерывно тормошил девушку и приговаривал:
— Левой — правой, левой — правой, — и внимательно осматривался по сторонам. — Раз, два, три, четыре, поворот Молодец! Еще разок. Выше подбородок!
Веки девушки снова вздернулись и открылись.
— Отлично, — подбодрил Спейд. — Открой глаза пошире! Не закрывай их! — Он энергично встряхнул ее за плечи. Девушка протестующе застонала, и Спейд несколько раз быстро хлестнул ее по щекам. Она скривилась, застонала громче и попыталась вырваться.
— Кто ты? — резко спросил Спейд.
Он едва разобрал ответ: — Рея Гатмэн…
— Где Бриджит?
Рея конвульсивно содрогнулась и ухватилась за правую руку Спейда. Тот быстро выдернул руку и недоуменно посмотрел на нее: на тыльной стороне его кисти багровела тонкая царапина длиной дюйма в полтора.
— Что за чертовщина! — выругался Спейд и схватил Рею за руку. Разжав ее правый кулак, он увидел трехдюймовую булавку с нефритовой головкой. — Что за черт! — снова пробормотал он, отнимая булавку.
Увидев булавку, Рея всхлипнула и распахнула халат: белоснежная кожа под левой грудью была вся испещрена кровавыми царапинами и точками.
— Чтобы не спать… держаться… до вашего прихода… — сбивчиво объяснила она и пошатнулась.
Спейд обхватил ее за плечи.
— Где Бриджит?
— Да… ее отвезли… Бер… Берлингем… двадцать шесть, Анчо… быстрее… слишком поздно… — Голова Реи бессильно упала на грудь.
Спейд грубо встряхнул девушку.
— Кто ее увез? Твой отец?
— Да… Вильмер… Кейро… убьет ее…
— Кто убил Якоби?
Рея, казалось, не слышала вопроса.
Спейд несколько раз хлестко ударил ее по щекам.
— Не засыпай до прихода врача.
Страх заставил девушку раскрыть глаза, и в них впервые появилось осмысленное выражение.
— Нет, нет… отец убьет меня… он узнает… обещайте… не сделаете… я буду спать… утра…
— Где твоя кровать?
Рея попыталась поднять руку, но смогла только пошевелить пальцами. Потом она глубоко вздохнула и мягко осела на ковер. Спейд подхватил ее на руки, уложил в постель, снял тапочки и желтый халатик, распахнул окно и огляделся по сторонам. Сгущались сумерки. Спейд постоял, прислушиваясь к ровному дыханию девушки, а затем вышел, оставив дверь в номер незапертой.
Зайдя на телефонную станцию на Пауэлл-стрит, он позвонил в больницу «Скорой помощи».
— Алло, в отеле «Александрия», в номере 12В девушка приняла слишком большую дозу снотворного… Да, пришлите кого-нибудь… Это мистер Хупер из «Александрии»… — Он повесил трубку на рычаг и довольно фыркнул. Потом попросил другой номер. — Здорово, Фрэнк. Это Сэм Спейд… Можешь дать мне машину с парнем, который умеет держать язык за зубами?.. Мне нужно срочно сгонять на полуостров… Всего на пару часов… Отлично. Буду ждать его у Джона на Эллис-стрит.
Спейд позвонил в офис, подождал и повесил трубку, так и не дождавшись ответа.
В закусочной «Джонс» Спейд заказал себе отбивную с печеным картофелем и помидорами, быстро расправился с едой и уже сидел, покуривая сигарету, над чашечкой кофе, когда к столику подошел плотно сбитый сероглазый крепыш в надвинутой на глаза клетчатой кепке.
— Все в порядке, мистер Спейд. Бензобак наполнен, зверь рвется в бой.
— Отлично. — Спейд допил кофе и вышел вслед за крепышом на улицу. — Знаешь в Берлингеме авеню или бульвар Анчо или что-нибудь в этом роде?
— Понятия не имею! — весело откликнулся крепыш. — Но как-нибудь разыщем.
— Тогда вперед! — приказал Спейд, усаживаясь рядом на сиденье темного «кадиллака». — Нам нужен номер двадцать шесть, только не советую останавливаться перед входом.
— О’кей, шеф.
В предместье Берлингема шофер сразу выяснил, как проехать на авеню Анчо. Через десять минут он остановил «кадиллак» на углу темного квартала, выключил фары и неопределенно махнул рукой вперед:
— Это там, третий или четвертый дом на противоположной стороне улицы.
— Спасибо, приятель. — Спейд вылез на тротуар. — Не выключай мотор, — может, придется драпать.
Он пересек улицу и медленно зашагал вперед, пытаясь разглядеть номера домов. Вдали горел одинокий фонарь. Ущербный месяц безжизненно свешивался с черного неба, но его тусклый свет позволил Спейду различить на одном из домов двойку и шестерку. Над номером виднелась белая квадратная табличка.