Нора отняла бокал от губ и спросила:
— А на самом деле он украл что-нибудь?
— Только не надо, — сказал я. — Сегодня рождественский вечер, старайся думать хорошо о ближнем.
IV
В тот полдень я повел Асту погулять. Я объяснил двоим, что это не шнауцер, а смесь шотландского и ирландского терьеров, зашел к Джиму выпить пару рюмок, встретил Лари Краули и взял его с собой в «Нормандию». Нора наливала коктейли Куину, Марте Инз, человеку, имя которого я не расслышал, и Дороги Уайнент. Дороти сказала, что хочет поговорить со мной, полому мы взяли коктейли и пошли в спальню.
Она сразу приступила к делу:
— Вы считаете, что мой отец убил ее, Ник?
— Нет. Почему я так должен считать?
— А полиция. Послушайте, она была его любовницей, не так ли?
Я кивнул:
— Когда я знал их.
Она смотрела в бокал, когда говорила.
— Он мой отец, я никогда его не любила. Я никогда не любила маму. — Она подняла на меня глаза. — Я не люблю Гилберта.
Гилберт был ее брат.
— Пусть это тебя не тревожит. Многие люди не любят своих родственников.
— Ты любишь их?
— Своих родственников?
— Моих. — Она хмуро посмотрела на меня. — И перестань говорить со мной, как будто мне все еще двенадцать лет.
— Пев этом дело, — объяснил я. — Я пьянею.
— Ну что, любишь ты их?
Я покачал головой.
— С тобой все было в порядке, ты была просто испорченный ребенок. А на всех остальных мне было наплевать.
— Что с нами происходит? — спросила она, не для того чтобы поспорить, но так, как будто действительно хотела знать. — Разные вещи. Твой…
Гарри Куин открыл дверь.
— Пошли сыграем в пинг-понг, Ник.
— Немного позже.
— И красавицу возьми с собой. — Он хитровато взглянул на нее и пошел.
Она предположила:
— Вы ведь не знаете Йоргенсона.
— Я знаю некого Нельса Йоргенсона.
— Некоторые люди счастливы по уши. Этого зовут Кристиан. Он милый. И вот мама разводится с сумасшедшим и выходит замуж за наемного танцора. — У нее начали мокнуть глаза. Она, вздохнув, сдержала рыдание и спросила: — Что мне делать, Ник? — У нее был голос напуганного ребенка.
Я обнял ее и постарался ее успокоить. Она плакала, уткнувшись мне: грудь. Зазвонил телефон, который стоял рядом с кроватью. В другой комнате по радио играли «Вставай и свети». Мой бокал был пуст. Я посоветовал:
— Наплюй на них.
Она снова заплакала.
— Человек не может сам на себя наплевать.
— Может, я не понимаю, о чем ты говоришь?
— Пожалуйста, не мучай меня, — промолвила она тихо.
Вошла Нора, чтобы снять трубку, и вопросительно посмотрела на меня.
Когда Нора произнесла в телефонную трубку «хэлло», девушка быстро отошла от меня и покраснела.
— Извините… — начала она запинаясь, — я не…
Нора сочувственно улыбнулась ей. Я сказал:
— Не будь дурой.
Девушка взяла платок и стала вытирать глаза.
Нора солгала в трубку:
— Да. Я посмотрю, есть ли он.
— Кто это звонит?
Она рукой прикрыла трубку.
— Это человек по имени Норман. Ты хочешь с ним говорить?
Я ответил, что не знаю, но взял трубку:
— Алло.
Грубоватый голос спросил:
— Мистер Чарлз? Мистер Чарлз, я слышал, вы когда-то работали в детективном агентстве «Континенталь».
— Кто это? — осведомился я.
— Мое имя Альберт Норман, мистер Чарлз, что, возможно, ничего вам не говорит, но я бы хотел сделать вам одно предложение. Я уверен, вы…
— Какое предложение?
— Я не могу говорить об этом по телефону, мистер Чарлз, но, если вы уделите мне полчаса, я могу обещать…
— Извините. Я очень занят и…
— Но, мистер Чарлз… — Тут в трубке послышался громкий шум.
Это мог быть выстрел, или что-то упало, или еще что-то, что производит громкий шум. Я повторил несколько раз «алло», не получил ответа и повесил трубку.
Нора стояла с Дороти перед зеркалом, прихорашивая ее пудрой и румянами.
Я соврал:
— Парень один, из страховой компании, — и направился в гостиную, чтобы выпить. Вошли еще люди. Я побеседовал с ними.
Гарри Куин встал с дивана, на котором он сидел с Мартой Инз, и произнес: