— Теперь — пинг-понг.
Лета прыгнула и толкнула меня в живот передними лапами. Я выключил радио и налил себе коктейль. Кто-то, чье имя я не расслышал, вещал:
— Настанет революция, и нас первыми поставят всех к стенке. — Казалось, он считает, что это хорошая идея.
Куин подошел, чтобы снова налить бокал. Он посмотрел на дверь спальни.
— Где вы откопали эту маленькую блондинку?
— Когда-то прыгала на моем колене.
— На каком? — спросил он. — Мне можно дотронуться до него?
Нора и Дороти появились из спальни. Я увидел газету на радиоприемнике и взял ее. Заголовки гласили:
Джулия Вулф была подругой вымогателя. Артур Нунхайм опознает тело. Уайнент не обнаружен.
Нора, стоявшая рядом со мной, сказала тихим голосом:
— Я попросила ее остаться с нами пообедать. Обходись с ней хорошо. — Норе было двадцать шесть лет. — Она так расстроена.
— О чем ты говоришь. — Я повернулся. Через комнату доносился смех Дороти, ей что-то рассказывал Куин. — Но если ты начнешь вникать в людские неприятности, не думай, что я тебя пожалею.
— Я не буду. Ты хороший, глупый чудак. Не читай это сейчас. — Она взяла у меня из рук газету и засунула ее подальше за радиоприемник.
V
Нора не могла спать в ту ночь. Она читала мемуары Шаляпина, пока я не начал дремать, а затем разбудила меня:
— Ты спишь?
— Нуда.
Она зажгла одну сигарету мне, а другую себе.
— Тебе никогда не хотелось снова заняться сыском, просто ради интереса? Ты знаешь, когда появляются особые дела, такие, как дело Линдб…
— Дорогая моя, видишь ли, я думаю, что Уайнент убил ее, и полиция поймает его без моей помощи. По крайней мере для меня это ничего не значит.
— Я не это имела в виду.
— Да к тому же у меня нет времени, я слишком занят из-за того, что приходится смотреть, как бы ты не потеряла тех денег, на которых я женился. — Я поцеловал ее. — Как ты думаешь, рюмка не поможет тебе уснуть?
— Нет, спасибо.
— Ну, тогда — мне, если я выпью.
Когда я принес виски с содовой в кровать, она угрюмо смотрела в потолок. Я стал рассуждать:
— Она сообразительна, но не в своем уме. Иначе она не была бы его дочерью. Нельзя понять, что она говорит, как думает, и нельзя определить, что из сказанного действительно имело место. Я люблю ее, но я думаю, что ты…
— Я не уверена, что люблю ее, — призналась Нора задумчиво. — Она склонна к притворству, но, если хотя бы четверть из того, что она сказала, правда, она в трудном положении.
— Я ничем не могу ей помочь.
— Она думает, что можешь.
— И ты так считаешь, а это свидетельствует о том, что у тебя в жизни всегда будут попутчики, невзирая на то, чтó ты о них думаешь.
Нора вздохнула:
— Я бы хотела, чтобы ты был потрезвей, тогда можно было бы с тобой говорить. — Она наклонилась, чтобы сделать глоток из моего бокала. — Я сейчас преподнесу тебе твой рождественский подарок, если ты отдашь мне мой.
Я покачал головой.
— За завтраком.
— Но сейчас уже Рождество.
— За завтраком.
— Думаю, что твой подарок мне не понравится, — поддразнила она, — независимо от того, что ты мне подаришь.
— Как-никак, а тебе придется взять его, так как человек в Аквариуме точно сказал, что назад не возьмет. Он сказал, что они уже откусили хвосты…
— Тебе не повредит, если ты выяснишь, сможешь ли ты ей помочь или нет, не так ли? Она так верит в тебя, Ники.
— Грекам все верят.
— Пожалуйста.
— Ты любишь соваться в дела, в которые…
— Я просто хочу спросить, знала ли его жена, что Вулф была его любовницей.
— Я не знаю. Она ей не нравилась.
— Как его жена выглядела?
— Я не знаю, женщина как женщина.
— Красивая?
— Когда-то была очень.
— Она старая?
— Сорок или сорок два. Прекрати, Нора. Тебе не нужно соваться в это дело. Пусть Чарлзы занимаются своими бедами, а Уайненты — своими.
Она обиделась.
— Может, я выпью, и мне станет легче.
Я встал с кровати и сделал ей коктейль. Когда я вошел в спальню, зазвонил телефон. Я взглянул на часы на столе: было почти пять утра. Нора говорила по телефону:
— Алло. Да, я слушаю. — Она посмотрела на меня. Я покачал головой, чтобы она сказала, что меня нет. — Да, конечно. — Она положила трубку и улыбнулась.
— Ты замечательна, — сказал я. — Что там?
— Дороти идет к нам. Я думаю, что она пьяна.
— Просто великолепно. — Я взял свой халат. — Я боялся, что мне придется ложиться спать.