Она нагнулась, ища свои шлепанцы.
— Не будь занудой. Ты можешь целый день спать. — Она нашла шлепанцы, надела их и встала. — Она действительно так боится матери, как говорит?
— Если она говорит это в здравом уме. Мими — сущая отрава.
Нора сощурила темные глаза и медленно спросила:
— Что ты от меня скрываешь?
— О, дорогая, я надеялся, что мне не придется тебе говорить. Дороти в действительности моя дочь. Я не знал, что со мной происходит, Нора. Для меня это была весна в Венеции, и я был так молод, и луна светила…
— Придумай что-нибудь позабавней. Ты не хочешь что-нибудь поесть?
— Если ты хочешь. Что ты будешь есть?
— Говяжьи биточки с луком и кофе.
Дороти явилась, когда я делал по телефону заказ в круглосуточный буфет. Когда я вошел в гостиную, она с некоторым трудом поднялась и сказала:
— Я ужасно виновата, Ник, что так беспокою тебя и Нору, но и таком состоянии я не могу идти домой. Я не могу… Я боюсь… Я не знаю, что может случиться со мной, что я сделаю. Пожалуйста, не ругайте меня. — Она была очень пьяна.
Аста терлась у ее ног.
Я успокоил ее:
— Не волнуйся. Все в порядке, садись. Через пару минут принесут кофе. Где ты так набралась?
Она села и тупо покачала головой.
— Я не знаю. Где я только не была, после того как ушла от вас. Я была везде, только не дома, потому что в таком состоянии я не могу идти домой. Посмотрите, что у меня. — Она снова встала и вынула из кармана пальто пистолет — весь исцарапанный. — Посмотрите на это. — Она стала махать им передо мной.
Аста, виляя хвостом, стала прыгать. Нора тяжело задышала. Шея у меня похолодела. Я оттолкнул собаку и забрал у Дороти пистолет.
— Что это за фиглярство? Садись. — Я опустил пистолет в карман халата и толкнул Дороти, чтобы она села на стул.
— Не сердись на меня, Ник, — захныкала она. — Ты можешь взять его. Я не хочу никому приносить неприятности.
— Где ты его достала? — спросил я.
— В подпольной забегаловке на десятой авеню. За него я отдала браслет с изумрудами и алмазами.
— А затем выиграла его в карты. Он у тебя на руке.
Она уставилась на браслет.
— А я думала, что отдала.
Я посмотрел на Нору и покачал головой. Нора вступилась:
— Не приставай к ней, Ник, она…
— Он не пристает ко мне, Нора. Он не пристает, — возразила быстро Дороти. — Он единственный человек на свете, к которому я могу обратиться.
Я вспомнил, что Нора не дотронулась до своего бокала, поэтому я вошел в спальню и выпил его. Когда я вернулся, Нора сидела на ручке кресла Дороти, обняв ее. Дороти шмыгала носом, Нора говорила:
— Да Ник не сердится, дорогая. Он любит тебя. — Она посмотрела на меня. — Ты же не сердишься, Ник, правда?
— Нет, мне просто не по себе, — Я сел на диван. — Где ты достала пистолет, Дороти?
— У одного человека, я сказала тебе.
— Что за человек?
— Я сказала тебе, у человека в подпольной забегаловке.
— И ты дала ему браслет за это?
— Я думала, что дала, но посмотри — браслет у меня.
— Я это заметил.
Нора похлопала ее по плечу.
— Конечно, твой браслет у тебя.
Я пообещал:
— Когда разносчик принесет кофе и еду, я дам ему денег, чтобы он остался. Я не собираюсь оставаться наедине с парой…
Нора сердито посмотрела на меня и объяснила ей:
— Не обращай на него внимания, он всю ночь такой.
Дороти сказала:
— Он думает, что я глупая, маленькая пьяная дура.
Нора еще раз похлопала ее по плечу, успокаивая. Я спросил:
— А зачем тебе был нужен пистолет?
Дороти села прямо и уставилась на меня своими пьяными, расширенными глазами.
— Это для него, — прошептала она возбужденно, — если бы он приставал ко мне! Я боялась, потому что была пьяна. Вот что по было. Я и другого боялась тоже, поэтому и пришла сюда.
— Ты имеешь в виду своего отца? — спросила Нора, пытаясь скрыть в своем голосе появившийся интерес.
Девушка замотала головой.
— Клайд Уайнент — мой отец. Моего отчима.
Она наклонилась к Норе. Нора произнесла очень сочувствующим голосом:
— Бедный ребенок, — и многозначительно посмотрела на меня.
Я предложил:
— Давайте выпьем.
— Только не я. — Нора опять сердито посмотрела на меня. — И не думай, что Дороти хочет выпить.
— Нет, она хочет. Это поможет ей уснуть.
Я налил ей большую дозу виски и проследил, чтобы она все выпила. Это подействовало превосходно. Когда принесли кофе, она спокойно спала.
Нора захотела узнать:
— Теперь ты удовлетворен?
— Теперь я удовлетворен. Давай уложим ее, перед тем как есть.