— Не нужно. А как он передавал деньги Уайненту?
— Когда Уайненту нужны были деньги, он писал секретарше, она брала их у Макоули. У него есть ее расписки.
— А как она их Уайненту передавала?
Гилд покачал головой.
— Она сказала Макоули, что приходила в назначенное им место. Но он считает, что она знала, где Уайнент находится, хотя всегда говорила, что не знает этого.
— Возможно, что у нее были еще те пять тысяч, когда ее убили, а?
— Тогда это ограбление, если только… — серые водянистые глаза Гилда были почти закрыты, — он не убил ее, когда пришел и деньгами.
— Или если, — предположил я, — кто-нибудь другой, который убил ее по другой причине, решил забрать их, так как они все равно пропадут.
— Да, — согласился он. — Такие вещи все время случаются. Даже бывает так, что те, кто первыми находят труп, берут что-нибудь себе, перед тем как поднять тревогу. — Он протянул свою большую руку. — Конечно, миссис Йоргенсон такая женщина, я надеюсь, вы не считаете, что я…
— К тому же она не была одна, не так ли?
— Совсем немного. Какое-то время телефон в номере не работал, и мальчик-лифтер отвез управляющего вниз в контору, откуда тот позвонил нам. Поймите меня правильно, я не хочу сказать, что миссис Йоргенсон сделала что-то не так. Такая женщина не могла.
— Что было с телефоном? — спросил я.
Зазвонил дверной звонок.
— Видите ли, — сказал Гилд, — я не знаю, как это понимать. Телефон… — Он перестал говорить, так как вошел официант и начал накрывать на стол.
— О телефоне, — продолжил Гилд, когда мы сидели за столом. — Как я уже говорил, я не могу понять, в чем дело. Трубка была прострелена прямо в микрофон.
— Случайно или?..
— Я у вас могу это же спросить. Пуля была из того же пистолета, как и те четыре, что попали в нее, но то ли эта пуля не попала в нее, то ли он сделал это специально — не знаю. Довольно шумный способ вывести телефон из строя.
— Это наталкивает на мысль. Неужели никто не слыхал эти выстрелы? Пистолет тридцать второго калибра — это не дробовик, но кто-то должен был его услышать.
— Действительно, — признал недовольно. — Сейчас много людей, которые думают, что они что-то слышали, но тогда никто ничего не слыхал, и удивительно, почему они не соберутся вместе и не обсудят, что они слышали.
— Это всегда так, — посочувствовал я ему.
— Да, я знаю это. — Он отправил вилку, полную еды, в рот. — О чем я говорил? Да, об Уайненте. Он сдал свой номер, когда уехал, а тех, кто обслуживал его, — отпустил. Мы проверили персонал, но ничего не узнали: ни куда он делся, ни над чем он работал — ничего, что могло бы помочь нам. И в цехе у него, на Первой авеню, нам тоже не повезло. Он был заперт с тех пор, как Уайнент уехал. За исключением того, что она ездила туда раз или два в неделю, чтобы взять почту и взглянуть на помещение. В почте, которая пришла после того, как она была убита, ничего интересного для нас нет. И у нее ничего не нашли. — Он улыбнулся Норе. — Я думаю, вам это довольно скучно, миссис Чарлз.
— Скучно? — удивилась она. — Да я слушаю вас с большим интересом.
— Женщины обычно любят, когда приукрашивают. — Он кашлянул. — И чтоб витал романтический ореол. Так или иначе, у нас нет фактов, указывающих на место его пребывания, кроме его звонка Макоули в пятницу, когда он просил встретить его в два часа в фойе отеля «Плаза». Так как Макоули не было, то он попросил, чтоб ему это передали.
— Макоули, — вставил я, — завтракал здесь. Он сказал мне…
— Ладно. Макоули пришел в отель «Плаза» не раньше трех часов. Уайнента в фойе он не нашел, и в отеле тот тоже не был зарегистрирован. Макоули пытается описать его с бородой и ба, но никто в отеле не помнит, чтобы встречал его. Он звонит ему в контору, но трубку опять никто не снимает. Когда он звонит Джулии Вулф, она говорит ему, — не знает, в городе ли он; это Макоули считает ложью, потому что он только вчера дал ей пять тысяч долларов для Уайнента и полагает, что Уайнент приехал за ними, но он прощается с ней, вешает трубку и идет заниматься своими делами.
— Какими точно делами? — спросил я.
Гилд перестал жевать кусок булки, который только что откусил:
— Думаю, не повредит узнать. Я выясню. Кажется, нет фактов, указывающих на него, поэтому особенно заниматься этим мы не будем, но никогда не лишнее знать, у кого есть алиби, а у кого нет.
Я покачал головой в знак отрицания на вопрос, который он решил не задавать:
— Не вижу ничего, что указывало бы на Макоули, за исключением того, что он его адвокат и, вероятно, знает больше, чем говорит.