— Да, я понимаю. Но думаю, что для этого люди, наверно, и держат адвокатов. Теперь о секретарше. Возможно, Джулия Вулф — не настоящее ее имя. Пока что мы не смогли точно установить, но выяснили, что она не была той дамой, которой он доверил бы распоряжаться всеми его деньгами. Я имею в виду, если бы он знал все.
— За ней числится что-то?
Он покачал головой.
— Это деликатное дело. За несколько лет до того, как она стала на него работать, она отсидела шесть месяцев за обман на Западе, в Кливленде, под именем Роды Стюарт.
— Вы полагаете, что Уайнент был осведомлен об этом?
— Откуда я знаю. Судя по тому, что он доверял ей распоряжаться деньгами, не похоже, но уверенным быть нельзя. Мне говорили, что он по ней вроде как с ума сходит. Вы понимаете, как ведут себя мужчины в таком состоянии. А она гуляла со всеми, и с этим Шепом Морелли и его парнями — тоже.
— Он у вас в чем-нибудь обвиняется? — поинтересовался я.
— Не в этом, — сказал он с сожалением, — но мы разыскиваем его по другим делам. — Он слегка сдвинул светлые брови. — Я бы хотел выяснить, что заставило его прийти к вам. Конечно, эти наркоманы на все способны, но я бы хотел докопаться до причины.
— Я рассказал вам все, что знал.
— Я в этом не сомневаюсь, — заверил он меня и обратился к Норе: — Надеюсь, вы не думаете, что мы с ним слишком грубо обошлись, но вы понимаете, вы должны…
Нора улыбнулась и подтвердила, что она очень хорошо все понимает, и налила в его чашку кофе.
— Спасибо, мадам.
Она посмотрела на меня и спросила:
— Морелли был?..
— Да. Перед тем как прийти к нам, он принял большую дозу наркотиков.
— Почему ты мне не сказал этого? — упрекнула она. — Все проходит мимо меня. — И пошла, чтобы взять телефонную трубку.
Гилд спросил:
— Вы будете подавать на него в суд за то, что он стрелял в вас?
— Если вам это не нужно, то нет.
Он покачал головой. Голос у него был обычный, но в глазах светилось любопытство.
— Я думаю, пока у нас на него достаточно дел.
— Вы говорили мне о секретарше.
— Да. Мы выяснили, что она проводила очень много времени не у себя в номере, по два-три дня подряд. Возможно, в это время она встречалась с Уайнентом. Морелли утверждает, что не видел ее три месяца. Это мы не смогли проверить. Что вы думаете об этом?
— То же, что и вы, — ответил я. — Уже прошло около трех месяцев, как Уайнент уехал. Возможно, это имеет значение; возможно, нет.
Вошла Нора — звонит Харрисон Куин. Он сообщил мне, что продал несколько облигаций, на которых я начал терять проценты, и назвал цену.
— Ты видел Дороти Уайнент? — спросил я.
— С тех пор как мы расстались у вас, — нет. Но я должен встретиться с ней сегодня в ресторане «Палм-клаб». Подумай над этим, она просила меня не говорить тебе. Как насчет того золота, Ник? Если ты не будешь им заниматься, то потеряешь в деньгах. Эти сумасшедшие с Запада хотят устроить нам инфляцию, когда соберется конгресс. Это наверняка. Но если даже и нет, то все это предполагают. Как я уже говорил тебе на прошлой неделе, поговаривают, что образуется группа для устранения конкуренции…
— Хорошо. — И я попросил его купить несколько акций компании «Доум майнз» за двенадцать с половиной.
Тут он вспомнил, что читал что-то о моем решении. Говорил он довольно туманно и не обращал внимания на мои заверения, что я чувствую себя хорошо.
— Думаю, пару дней мы не сможем играть в пинг-понг, — Как мне показалось он явно о том сожалел. — Послушай, у вас есть билеты на сегодняшнюю премьеру. Если вы не сможете пойти, то я бы…
— Нет, мы пойдем. Спасибо, что позвонил.
Он засмеялся и попрощался со мной. Когда я возвратился в гостиную, официант убирал со стола. Гилд удобно расположился на софе. Нора объясняла ему:
— Мы должны каждый год уезжать на рождественские праздники, так как мои родственники полны желания погулять и они или к нам приходят, или мы идем к ним, а Нику это не нравится.
Аста лежала в углу и лизала лапы. Гилд посмотрел на часы.
— Я отнимаю у вас много времени. Я не хотел, чтобы вы…
Я сел и сказал:
— Мы только подошли к убийству, правда?
— Да. — Он снова устроился поудобнее на софе.-? — Оно произошло в пятницу, двадцать третьего числа, где-то до трех двадцати после полудня — именно в это время миссис Йоргенсон пришла и нашла ее. Трудно сказать, сколько времени она пролежала, умирая, до того как ее нашли. Одно мы знаем: она была в полном здравии и телефон был цел, когда позвонила миссис Йоргенсон, и была еще жива около трех часов, когда ей звонил Макоули.