Когда вернулся Гилд, я спросил:
— Как насчет помощников Уайнента? Их всех проверили?
— Угу, но они ничего не знают. Они были уволены в конце той недели, когда уехал Уайнент. Их всего двое, и они его до сих пор не видели.
— Над чем они работали, когда мастерская была закрыта?
— Над краской, что-то вроде «устойчивого зеленого цвета». Выясню, если хотите.
— Не думаю, что это имеет значение. Это большой цех?
— Похоже на хорошо оборудованное помещение, насколько я знаю. Вы думаете, с цехом может быть что-то связано?
— Все может быть.
— Да. Ну что ж, пойдем.
XVI
— Прежде всего, — решил Гилд, когда мы вышли из его кабинета, — мы навестим Нунхайма. Он должен быть дома. Я сказал ему, чтобы он никуда не уходил, пока я ему не позвоню.
Мистер Нунхайм жил на четвертом этаже темного, сырого здания, в котором было шумно из-за проходящей рядом Шестой пеню. Мы поднялись в лифте. Гилд постучал в дверь.
Послышались звуки быстрых шагов, затем голос спросил:
— Кто это? — Мужской голос, звучал он в нос и раздраженно.
Гилд откликнулся:
— Джон.
Дверь быстро открыл маленький, с лицом желтоватого цвета мужчина лет тридцати пяти — тридцати шести, он был в майке, голубых брюках и черных шелковых носках.
— Я не ожидал вас, лейтенант, — промычал он. — Вы обещали позвонить. Он казался напуганным.
У него были темные, близко посаженные маленькие глаза, рот широкий, губы тонкие и неряшливые, нос удивительно гибкий, длинный, висящий — как будто без костей и хряща. Гилд тронул меня за локоть, и мы вошли. Через открытую дверь налево была видна незастланная кровать. Комната, куда мы вошли, была общая, все в ней потрепано и грязно, повсюду валялись одежда, газеты и немытая посуда. В нише справа — умывальник и печь. Между ними стояла женщина с шипящей сковородой на длинной ручке. Ширококостная, мясистая, с рыжими волосами, лет около двадцати восьми, по-своему красивая, хотя грубая и неряшливая. На ней было розовое в складках кимоно и шлепанцы с загнутыми носами. Она угрюмо посмотрела на нас.
Гилд не представил меня Нунхайму и не обратил внимания на женщину.
— Садись. — Он отодвинул одежду, которая лежала на софе, чтобы можно было сесть.
Я убрал газеты с кресла-качалки и сел. Так как Гилд был шляпе, и я не снимал свою.
Нунхайм подошел к столу, на котором стояла литровая бутылка, где было немного виски, и пара рюмок.
— Выпьете?
Гилд поморщился:
— Только не эту гадость. Что ты имел в виду, когда сказал, что знал Вулф только с виду?
— Это правда, лейтенант. Чистая правда. — Два раза он быстро посмотрел на меня и так же быстро отвел взгляд. — Может, здоровался с ней изредка, когда виделся иногда, этим наше знакомство исчерпывалось. Это чистая правда.
Женщина в нише засмеялась, только раз, презрительно, но лицо ее не выражало никакого веселья. Нунхайм повернулся к ней.
— Слушай, ты там, — голос его срывался от злости, — скажи хоть слово и я вышибу тебе зубы!
Она размахнулась и кинула сковороду ему в голову. Сковорода пролетела мимо и ударилась о стену. Жир и яичный желток свежими пятнами украсили стену, пол и мебель. Он бросился к ней. Мне не нужно было подниматься, чтобы протянуть ногу и подставить ему подножку. Он упал на пол. Женщина схватила нож.
— Прекрати! — грозно проговорил Гилд. Он также не вставал. — Мы пришли поговорить с тобой, а не наблюдать вашу комедию. Поднимайся и не шали!
Нунхайм медленно поднялся на ноги.
— От нее с ума можно сойти, когда она пьет. Целый день она меня изводит. — Он поводил правой рукой взад и вперед, — Кажется растянул запястье.
Женщина прошла мимо нас не поднимая взора и спальню и закрыла дверь. Гилд прокомментировал:
— Возможно, если бы ты за другими юбками не бегал, у тебя бы с этой не было неприятностей.
— Что вы имеете в виду, лейтенант? — Нунхайм был удивлен, выражал невинность и обиду.
— Джулию Вулф.
Маленький желтолицый человек начал возмущаться:
— Это ложь, лейтенант! Любой, кто скажет, что я…
Гилд прервал его, обращаясь ко мне:
— Если ты хочешь стукнуть его разок, я не помешаю тебе, хоть у него и вывихнута рука. Правда, у него никогда не было сильного удара.
Нунхайм повернулся ко мне, протянув обе руки.
— Я не хотел сказать, что вы лжец. Я хотел сказать, что кто-то, возможно, ошибся, если они…
Гилд снова прервал:
— Ты бы взял ее, если бы смог?
Нунхайм облизнул губу и осторожно посмотрел на дверь спальни: