В комнате воцарилась мертвая тишина. Бонд сидел с безразличным видом. Он посмотрел в потолок, затем вновь перевел взгляд на девушку.
Их взгляды опять встретились. Солитэр отвернулась, посмотрев в глаза мистеру Бигу.
— Этот человек говорит правду, — уверенно сказала она.
Глава 8
«У ВАС НЕТ ЧУВСТВА ЮМОРА, МИСТЕР БОНД!»
Мистер Биг задумался. Казалось, он не может решиться. Наконец он нажал кнопку на интеркоме.
— Это ты, Болтун?
— Слушаю, босс!
— Этот американец, Лейтер, у вас?
— Да, сэр.
— Отделайте его хорошенько! Затем отвезите к госпиталю «Беллвью» и бросьте его неподалеку. Поняли?
— Так точно, сэр.
— И чтоб никто не увидел!
— Будет выполнено, сэр!
Мистер Биг отключил интерком.
— Черт бы вас побрал, Биг! Что же вы делаете?! — яростно закричал Бонд. — ЦРУ вам этого никогда не простит!!
— Не забывайте, мистер Бонд, у ЦРУ нет юридических прав в Америке. Данная секретная служба имеет право действовать только за рубежом. А ФБР им не союзник… Ти-Хи, подойди сюда!
— Слушаю, босс! — Ти-Хи подошел и встал рядом с Бигом.
Тот посмотрел в упор на Бонда.
— Каким пальцем руки вы дорожите меньше всего, мистер Бонд?
Бонд растерянно молчал, теряясь в догадках.
— Мне кажется, что, подумав, вы скорее всего пожертвуете мизинцем левой руки, — продолжал ровный голос. — Ти-Хи, сломай ему левый мизинец!
Негр странно захихикал фальцетом, оправдывая свое прозвище:
— Хи-хи… хи-хи…
Он вприпрыжку подбежал к Бонду. Тот судорожно ухватился за ручки кресла. На лбу выступил пот. Мысленно он старался представить себе, что его ждет, чтобы суметь контролировать боль.
Негр стал медленно отгибать левый мизинец Бонда, вцепившегося в ручки кресла.
Зажав мизинец между большим и указательным пальцами своей руки, Ти-Хи пытался отогнуть его вверх и назад, продолжая тихонько хихикать.
Бонд извивался в кресле, пытаясь опрокинуться вместе с ним, однако Ти-Хи придерживал спинку кресла свободной рукой. Пот лился градом по искривленному лицу Бонда. Он непроизвольно оскалился, судорожно стиснув зубы. Сквозь пелену нарастающей боли он видел Солитэр, смотревшую на него широко раскрытыми глазами.
Ти-Хи отогнул мизинец вверх и начал гнуть его назад. Раздался хруст.
— Довольно! — приказал мистер Биг.
Ти-Хи неохотно освободил руку Бонда.
Бонд зарычал, как раненое животное, и потерял сознание.
— У парня нет чувства юмора! — радостно заключил Ти-Хи.
Солитэр безвольно откинулась в кресле и закрыла глаза.
— У него был пистолет? — поинтересовался Биг.
— Да, сэр. — Ти-Хи достал из кармана «беретту» Бонда и передвинул ее по столу к мистеру Бигу. Тот осмотрел пистолет со знанием дела, взвесил его в руке и заглянул в дуло. Вынув патроны из обоймы, он передвинул его по столу в сторону Бонда.
— Приведи его в чувство! — приказал он Ти-Хи и посмотрел на часы. Стрелки стояли на трех.
Ти-Хи подошел к Бонду сзади и вонзил ногти в мочку его левого уха.
Бонд со стоном очнулся.
Увидев мистера Бига, он грязно выругался.
— Скажите спасибо, что живы, — ответил Биг без всякого выражения. — Любая боль предпочтительней смерти. Вот ваш пистолет. Я вытащил из него патроны. Ти-Хи, передай ему пушку.
Ти-Хи взял со стола пистолет Бонда и вложил ему в кобуру.
— Я постараюсь коротко объяснить вам, — продолжал мистер Биг, — почему я решил подарить вам жизнь и позволил вам испытать всего лишь благословенное чувство боли вместо того, чтобы сбросить ваш вонючий труп в и без того очень грязную реку Гарлем. — Он промолчал, затем вновь продолжил: — Мистер Бонд, я сгораю от скуки. Я страдаю тем, что древние греки называли апатией или полным безразличием к жизни. У меня не осталось желаний. Я достиг совершенства в своей профессии — мне полностью доверяют те, кто изредка пользуется мной, боятся и беспрекословно подчиняются те, кем пользуюсь я. Я достиг всех высот, и мне нечего добиваться. Мой мир мной завоеван! Увы, слишком поздно менять свою жизнь, и, пока власть остается пределом всех устремлений, я остановлюсь на достигнутом.
Бонд слушал его краем уха. Он начал обдумывать план спасения. Ощущая присутствие Солитэр в комнате, он избегал ее взгляда, не отрывая глаз от серого лица Бига.
Мягкий голос продолжил:
— Теперь я нахожу удовольствие, мистер Бонд, только в изощренных трюках и стараюсь довести мои операции до известного совершенства. Я стал почти маньяком, разрабатывая операции до мелочей, придавая им элегантность и артистизм. С каждым днем я добиваюсь нового, еще большего совершенства и ставлю перед собой все более сложные задачи. Я ставлю личное клеймо на свою работу, как на работу Бенвенуто Челлини. И я свято верю, мистер Бонд, что совершенство, к которому я стремлюсь и которого так упорно день за днем добиваюсь, в конечном итоге прославит меня в веках!