Бонд быстро прошел через стеклянный вокзал и коридор 14 к своему поезду.
Серебряный экспресс, растянувшись на четверть мили, лениво дремал в полумраке подземной станции. В переднем отсеке локомотива деловито жужжал на холостом ходу резервный генератор маршевого двойного дизеля 4 000 лошадиных сил. Фиолетовые и золотые полосы, обозначавшие поезд, следовавший вдоль морского побережья, ярко выделялись на элегантном корпусе локомотива, освещенные электрическими лампочками. Машинист и помощник наверху в блестящем алюминием моторном отсеке мирно попивали чаек и лениво посматривали за работой приборов. Поезд был готов к отправлению.
В глубокой пещере под городом царила железобетонная тишина, и каждый звук нарушал ее громким эхом.
Пассажиров пока было мало. Многие сядут в Нью-Йорке, Филадельфии, Балтиморе и Вашингтоне. Бонд прошел метров сто вдоль состава, тихо отпечатывая шаги по пустой платформе, пока не дошел до вагона № 245 ближе к хвосту поезда. В дверях вагона стоял негр-проводник в очках и пульмановской униформе. Выражение скуки на его черном лице соседствовало с дружелюбием. Пониже окон вагона тянулась золотая надпись: «Ричмонд, Фрэдериксбург и Потомак», а еще ниже — название пульмановского вагона — «Беллсильвания». Из-под двери вагона просачивалась тоненькая струйка белого пара систем отопления.
— Купе «Н», — сказал Бонд проводнику.
— Вы мистер Брюс, сэр? Миссис Брюс уже села.
Бонд вошел в вагон и проследовал дальше по грязновато-коричневому коридору, покрытому толстым ковром. Пахло старым сигарным дымом, как в большинстве американских поездов дальнего следования. В одном из проемов висела табличка: «ЗА ДОПОЛНИТЕЛЬНЫМИ УДОБСТВАМИ ОБРАЩАТЬСЯ К ПРОВОДНИКУ». Ниже была вставлена карточка с именем: «СЭМЮЭЛЬ Д. БОЛДУИН».
Бонд прошел больше половины вагона. В купе «Е» расположилась респектабельная американская чета, остальные были пусты. Дверь в «Н» была закрыта. Бонд подергал за ручку двери — она была заперта изнутри.
— Кто там? — беспокойно спросил женский голос.
— Я, — ответил Бонд.
Дверь открылась. Бонд вошел, поставил на пол свой чемодан и повернул ключ в двери.
Солитэр была в строгом черном костюме и в черной соломенной шляпке с широкой вуалью. Рука в черной перчатке прижата к горлу, и сквозь вуаль Бонд разглядел, что лицо было бледным, а глаза широко раскрыты. Она была очень красивая и здорово походила на француженку.
— Слава Богу, это вы! — воскликнула Солитэр.
Бонд поспешно оглядел купе. Открыв дверь в туалет, он заглянул и туда. Там никого не было.
— Отъезжаем! — сказал громкий голос на станции.
Они услышали, как проводник убирает железную лестницу и закрывает дверь вагона. И вот они уже мягко катились по рельсам. Резко и монотонно гудели автоматические сигналы семафоров, колеса слегка постукивали на стыках — состав набирал скорость. К лучшему или к худшему, но они продвигались вперед.
— Где вы сядете? — поинтересовался Бонд.
— Мне все равно, — нервно ответила девушка. — Как хотите!
Бонд пожал плечами и сел спиной к двигателю. Он предпочитал сидеть лицом и по ходу поезда.
Девушка сидела напротив и напряженно вглядывалась в него. Состав проходил под длинным тоннелем, где сходились ветки на Филадельфию.
Солитэр сняла шляпку, отколола вуаль и положила их на сиденье рядом с собой. Затем она вытащила из волос несколько шпилек и, слегка тряхнув головой, рассыпала черные волосы по плечам. Под глазами легли глубокие тени, говорившие о бессонной ночи.
Их разделял небольшой столик. Внезапно она наклонилась вперед и потянула к себе его правую руку, склонилась и поцеловала ее. Нахмурившись, он попытался отдернуть руку. Солитэр задержала ее в своей на несколько мгновений.
Подняв на него свои ясные голубые глаза, она прошептала:
— Спасибо!.. Спасибо вам за то, что поверили мне. Вам это было не так уж просто. — Она отпустила его руку и выпрямилась.
— Я рад, что сделал это, — ответил Бонд невпопад, мысленно пытаясь разгадать эту женщину. Пошарив в кармане, он вытащил сигареты и зажигалку. Здоровой рукой он попытался открыть пачку «Честерфилда», поскребывая ногтем по целлофановой обертке.
Солитэр взяла у него из рук пачку. Открыв ее ногтем большого пальца, она вынула сигарету, зажгла и протянула Бонду. Он улыбнулся и посмотрел ей в глаза, ощущая привкус ее помады.