Мне стало не по себе. Следователь не сводил с меня глаз.
— Вы знали, что в конце протокола кто-то от руки сделал весьма любопытное дополнение?
— Нет, не знал.
— В нем говорится, что по твердому убеждению председателя правления фирмы «Интерпорт», второй пилот вашего экипажа дал на следствии ложные показания и что именно его преступная халатность явилась причиной аварии авиалайнера.
Потрясенный и удивленный, я отвернулся и уставился в окно. Если в протоколе действительно было такое дополнение, следовательно, я не так уж скомпрометирован, как думал. Во всяком случае, в глазах тех, для кого это имеет значение.
— Но ведь ответственность всегда ложится на первого пилота, кто бы и что бы ни сделал, — как можно спокойнее сказал я.
— Это верно.
Пауза длилась до тех пор, пока я не отогнал воспоминаний о событиях, обрушившихся на меня четыре года назад.
— Благодарю вас, — спохватившись, обратился я к следователю.
— Пустяки.
— Так вы подумаете над этой историей с бомбой?
— Обязательно.
— Значит, мы еще встретимся. — Он порылся в кармане, достал визитную карточку и подал мне. — Если понадобится, можете позвонить вот по этому телефону.
Глава 7
Несколько дней спустя я с робостью позвонил в министерство, усмехаясь тому, что выполняю их обязанности, словно я придумал нечто такое, до чего они сами не додумались. Но ведь это я вел самолет с бомбой на борту, а не они. Я видел, слышал и пережил то, о чем они не имели представления… Я растратил уйму умственной энергии, разбирая разные гипотезы, и пришел к некоторым умозаключениям.
Взять, к примеру, Ларри. Ну, что Ларри? У Ларри было сколько угодно возможностей для того, чтобы подложить в самолет бомбу хотя бы за два часа до того, как я отправился в Уайт-Вальтхем за пассажирами. Но каковы у него были мотивы убить Коллина или разорить фирму «Дерридаун»? Разве что мелкие размолвки с Харлеем? И к тому же бомба была не с часовым механизмом, а управляемая по радио, которую он просто-напросто не мог бы взорвать в нужный момент, потому что, когда произошел взрыв, уже находился в Турции.
Затем Сузан… Я не забывал слова сотрудника министерства, что она встречается с человеком, являющимся специалистом по взрывным работам. Что ж, дай бог ей счастья. Чем скорее она выйдет замуж, тем лучше для меня. Но я не мог поверить, что человек в здравом уме, ради каких-то шести тысяч фунтов стерлингов страховки, готов прикончить бывшего мужа своей подруги и заодно с ним еще несколько человек… Не говоря уж о том, что она никогда не смогла бы решиться на хладнокровное убийство ни в чем не повинного человека. Я хорошо изучил ее характер и знал ее расчетливость. Чем дольше я проживу, тем лучше ей будет со всех точек зрения. Это было ясно.
Хони Харлей… Она заявила, что готова на все, лишь бы не допустить краха фирмы своего дяди. Но ведь гибель Коллина Росса была бы погибелью и для фирмы. Нет, Хони Харлей никогда не пошла бы на убийство кого-либо из клиентов фирмы, тем более Коллина Росса. Все это целиком и полностью относилось и к самому Харлею.
Остаются люди «Полиплейн»? Вечно суют всюду нос, задираются, пытаясь во что бы то ни стало разорить конкурента и заполучить себе обратно Коллина. Что ж, бомба могла бы им помочь достигнуть первого, но ни в коем случае не второго. Невозможно представить себе, чтобы они пошли на то, чтобы своими руками уничтожить золотого гуся.
Кенни Бейст… Обозленный на Эрика Гольденберга, майора Тайдермена и Энни Вилларс? Но где он мог достать бомбу и мог ли пойти на убийство Коллина и меня впридачу? Все это казалось маловероятным. Во всяком случае Кенни Бейст исключался.
Кто же?
Кто?
Я ничего не мог придумать и вновь разбирал все варианты. Ларри. Сузан. Хони. Харлей. Люди «Полиплейн». Кенни Бейст… Я прочесал их сверху донизу, с одного бока и другого, и не пришел ни к какому решению. Сварил себе кофе, лег в постель и заснул.
Проснулся я в четыре часа утра от луны, которая светила мне прямо в глаза. И вдруг один факт неожиданно поразил меня словно громом. Проверь все, Мет… Сверху, снизу и с боков. Взгляни на вещи со стороны. Так я и сделал. И тогда ответ на мучивший меня вопрос вдруг предстал передо мной со всей очевидностью. Я не мог этому поверить. Все было слишком просто, чертовски просто…