Я положил газету на колени и задумался.
Майор Тайдермен, говорила Энни Вилларс, и его дружок придумали план, который сделает их богатыми. Она посчитала, что это имеет отношение к Рудиментсу, но, конечно, это было не так. Мошенничество с Рудиментсом произошло только потому, что Тайдермен, даже затеяв крупную аферу, не мог удержаться от небольшого побочного мошенничества.
Тайдермен вынудил Энни познакомить его с герцогом, и в свою очередь познакомил того с Карти-Тоддом. Гольденберг существовал лишь для того, чтобы принимать ставки за пари. Карти-Тодд являлся центральной фигурой, мозговым центром, подстрекателем.
Тайдермен, герцог, Коллин, Энни, я сам, — все мы были пешками на шахматной доске, которые можно было двигать до тех пор, пока игра не будет выиграна. Обчистить всех и скрыться, вот, по-видимому, как хотел повести игру Карти-Тодд. Он не собирался ждать, пока Фонд мало-помалу будет накапливать капитал, и, желая ускорить это, придумал взрыв самолета, используя имя Коллина Росса для рекламы. Он оставался бы в конторе Фонда до тех пор, пока страховые взносы продолжали бы поступать, но если жертвы катастрофы в Ньюмаркете были действительно застрахованы, он должен был скрыться. Срочный перевод денег в швейцарский банк. Билет в один конец на другие, более удачливые охотничьи угодья.
Но как схватить его с поличным? Никаких доказательств его мошенничества, пока он не убежал, у меня не было. Я ничем не мог доказать своих подозрений. Мог бы, конечно, позвонить в министерство. Но ко мне там было определенное отношение… Согласился бы выслушать меня, пожалуй, только тот, первый, высокий следователь. Он однажды даже спросил, о чем я думаю. Возможно, наш авиационный отдел имеет непосредственную связь с отделом страхования. А может быть, и нет…
Со вздохом я сложил газету мистера Уайтнайта и вновь посмотрел на фотографию аварии на первой полосе. Мое внимание привлекла заметка, напечатанная сбоку от снимка.
«Тайдермен», — увидел я… Я прочел скупые строки со все возрастающим во мне чувством тревоги. «Мужчина, по предположению майор Руперт Тайдермен, был найден мертвым сегодня утром на железнодорожных путях Лондон — Южный Уэльс, между Свиндоном и Бристолем. Его смерть, как предполагалось сперва, явилась результатом падения с поезда, но впоследствии выяснилось, что он умер от ножевой раны. Полиция, разыскивавшая Тайдермена для допроса, ведет следствие».
Уайтнайты вернулись, когда я уже решил, как мне действовать. Я сказал им, что мне нужно позвонить по телефону.
— У нас нет времени ждать, — заявила она.
— Необходимо уточнить прогноз погоды, — солгал я.
Она взглянула на подернутое туманной дымкой небо и перевела взор на меня с заслуженным мною озлоблением, но я твердо стоял на своем.
Мне ответил вежливый голос дворецкого.
— Нет, мистер Шор, к сожалению, его светлость полчаса назад поехал в Варвик.
— Его племянник с ним?
— Да, сэр.
— Не знаете ли вы — он появится в конторе Фонда до скачек?
— Кажется, так, сэр.
Я повесил трубку. Чувство страха владело мной. Смерть Руперта Тайдермена сразу перевела всю игру на другие правила. Прежде подвергались риску человеческие жизни в аэропланах, но в тех случаях было определенное нежелание доводить дело до гибели людей. Однако теперь, если Карти-Тодд решил замести за собой следы… Диверсия Тайдермена по отношению к самолету Ненси повела к его разоблачению, которое, по-видимому, явилось причиной его смерти… Карти-Тодд не желал, чтобы Тайдермен давал показания против него… Но если так — сделает ли он дальнейший шаг… пойдет ли на убийство герцога?
«Неужели он решится на это?» — с тревогой думал я…
Больше я ни в чем не сомневался.
Уайтнайты не могли обижаться на скорость, с которой я домчал их до Ковентри, хотя сделали недовольные мины, когда я попросил захватить меня в заказанное ими такси до Варвика, обещав принять участие в расходах. Я расстался с ними у ипподрома и отправился искать контору Страхового Фонда. Как и говорил герцог, она оказалась меньше чем в полумиле.
Фонд располагался в бельэтаже небольшого, сравнительно хорошо содержавшегося дома. Первый этаж, казалось, был необитаем, но парадная дверь была открыта, и на ней была дощечка: «Страховой Фонд любителей конного спорта. Милости просим».
Я поднялся по лестнице. Дверь с английским замком была снабжена бронзовым молоточком в форме лошадиной головы. Не успел я постучать, как дверь растворилась.