Сочинения в двух томах

Старцы свечи возжигали,
И Евангелье с крестом
На амвоны полагали,
И царевне бьют челом;

«Благоверная царевна!
Солнце Русския земли!
Свет София Алексевна,
Государыня! Вели,

Чтоб у нас быть рассмотренью
С патриархом о делах
По церковному строенью
И о Никоновых лжах!

Процветала церковь наша,
Аки райский крин, полна
Благодати, яко чаша
Пресладчайшего вина!

Утверждалася на книгах,
Их же имем от мужей,
Проводивших жизнь в веригах
И в умертвии страстей;

Их же чтением спасались
Благоверные цари,
И цвели, и украшались
По Руси монастыри;

Но реченный Никон волком
Вторгся в оный вертоград
И своим безумным толком
Ниспроверг церковный лад!

Аки римская блудница
На драконе восседя,
Рек: «Несть бога! — кровопийца. —
Аз есмь бог, и вся моя!»

И святые книги рушил...
Ну, и начал всё мутить...»
Патриарх их слушал, слушал,
Подымался говорить,

Да куда!.. Из-за владыки
Ну выскакивать попы...
Брань пошла, мятеж и крики!
На дворе ревут толпы,

Вкруг царевен — натерпелись
Уж бедняжки! — мужики,
Чернецы орут, зарделись,
Поскидали клобуки,

Все-то с взбитыми власами,
Очи кровью налиты,
И мелькают над главами
Палки, книги и кресты!..

Ждет царевна не дождется,
Чтоб затихли; то вперед,
Словно лебедь, к ним рванется,
Образумливать учнет.

«Замутили царством бабы, —
Голосят кругом, — ахти!
Государыням пора бы
В монастырь давно идти!»

Слыша то, и глянув гневно,
И отдвинув трон златой,
Вся зардевшися, царевна
Удалилась в свой покой.

С барабанным вышли боем
Из Кремля мы — вдруг приказ:
Чтоб к царевниным покоям
Выслать выборных тотчас.

Ночью, с фонарями, ровно,
Тихо вышла на крыльцо.
Так-то ласково-любовно
Обратила к нам лицо...

Видел тут ее я близко:
Белый с золотом покров,
А на лбу-то — низко-низко —
Вязь из крупных жемчугов...

«Если мы вам неугодны, —
Говорит, — весь царский дом,
Мы объявим всенародно,
Что из царства вон уйдем!

У волохов иль цесарцев —
Где-нибудь найдем приют...
Вы сменяли нас на старцев,
Давних сеятелей смут, —

Пусть на них падет и царство!
Но в вину не ставьте нам,
Коль соседи государство
Всё растащут по клочкам,

Коль поляки с ханом крымским
Русь поделят меж собой:
Поклоняйтесь папам римским,
Басурманьтесь с татарвой!

Мы в церквах положим вклады
И поклонимся мощам,
Да и с богом!..» Всей громадой
Пали мы к ее ногам:

«Что ты, матушка, какое
Слово молвишь, — говорим, —
Слово — самое пустое!
Нешто мы того хотим!

Знаем мы, без государей
Каковы дела пойдут!
Заедят народ бояре
Да в латинство поведут!..

Всё те старцы-лиходеи!
Чтобы пусто было им!
Нешто мы архиереи?
Что мы в книгах разглядим?

Ты уж смилуйся, пожалуй,
Хоть жалеючи земли!..
А за грубость — нас до малу
Жестоко казнить вели!»

Ждем: что скажет?.. И сказала:
«Встаньте! Верных россиян
Вижу в вас! Я так и знала!..
Бойся ж нас ты, крымский хан!..

Пир готовь, а в гости будем!..»
Мы — «ура!» на весь народ,
А она начальным людям
«Выйти, — крикнула, — вперед!»

И велит дьякам приказным
Награждать кого казной,
А кого именьем разным,
Соболями аль землей,

А кого боярским саном.
«А для прочих молодцов, —
Говорит, — три дня быть пьяным
С наших царских погребов!..»

И была ж гульба в столице!
Будет помнить царский град!..
Чернецы ж сидят в темнице
И сидят, стрельцов корят:

«Так-то веру отстояли
Вы, стрелецкие полки!
Прогуляли, променяли
На царевы кабаки!»

Ладно, братцы! Щи вам с кашей!
Что, брат, скажешь? Хороша?..
Лучше нет царевны нашей!
Вот, как есть, совсем душа!»

1867