«ВЫШЕ, ВЫШЕ В ПОДНЕБЕСНОЙ...»
Выше, выше в поднебесной
Возлетай, о мой орел,
Чтобы мир земной и тесный
Весь из глаз твоих ушел!
Возносися в те селенья,
Где, как спящие мечты,
Первообразы творенья
В красоте их чистоты, —
В светлый мир, где пребыванье
Душ, как создал их господь,
Душ, не ведавших изгнанья
В человеческую плоть!..
«КАТИСЬ, КАТИСЯ НАДО МНОЙ...»
Катись, катися надо мной
Всё просвещающее Время!
Завесу тьмы влеки с собой.
Что нам скрывает Свет Святой
И на душе лежит как бремя, —
Чтобы мой дух, в земных путях
Свершив свое предназначенье,
Мог восприять в иных мирах
И высшей Тайны откровенье.
«ПОЭЗИЯ — ВЕНЕЦ ПОЗНАНЬЯ...»
Поэзия — венец познанья,
Над злом и страстью торжество;
Тебе в ней свет на всё созданье,
В ней — божество!
Ее сияние святое
Раз ощутив — навек забыть
Всё мимолетное, земное;
Лишь ею жить;
Одно лишь сознавать блаженство,
Что в дух твой глубже всё идет
И полнота, и совершенство
Ее красот...
И вот уж он — проникнут ею...
Остался миг — совсем прозреть:
Там — вновь родиться, слившись с нею,
Здесь — умереть!
«ПИР У ВАС И ЛИКОВАНЬЯ...»
Пир у вас и ликованья:
Храм разбит... Но отчего,
В блеске лунного сиянья,
Не пройдёшь без содроганья
Ты пред остовом его?
Отчего же ты, смущённый
Пред безмолвием небес,
Хоть из пропасти бездонной,
Силы темной, безымённой
Ждёшь явлений и чудес?..
««ПРОЧЬ ИДЕАЛЫ!» ГРОЗНЫЙ КЛИК!..»
«Прочь идеалы!» Грозный клик!..
«Конец загробной лжи и страху!
Наш век тем славен и велик,
Что рубит в корень и со взмаху!
Мир лишь от нас спасенья ждёт —
Так — без пощады! и вперёд!..»
И вот, как пьяный, как спросонок,
Приняв за истину символ,
Ты рушить бросился... Ребёнок!
Игрушку разломал и зол,
Что ничего в ней не нашёл!..
Ты рушишь храмы, рвёшь одежды,
Сквернишь алтарь, престол, потир, —
Но разве в них залог Надежды,
Любви и Веры видит мир?
Они — в душе у нас, как скрытый
Дух жизни в семени цветка, —
И что тут меч твой, ржой покрытый,
И детская твоя рука!..
«ТВОРЦА, КАК ДУХА, ПОСТИЖЕНЬЕ...»
Творца, как Духа, постиженье,
О человек, душой твоей —
Что звёзд и солнца отраженье
В великом зеркале морей!
Ты сам, пришелец в сей юдоли,
Ты — тоже дух, созданный Им,
И даром разума и воли
Стоишь как царь над всем земным.
Свободен ты — но над тобою
Есть Судия. В дни ветхой тьмы
Он налетал огнём, войною,
Как гром, как трус, как дух чумы...
Его лица, ни даже тени,
Никто из смертных не видал,
И лишь костями поколений
В пустыне путь Его сверкал...
Теперь — не то...
Неслышный входит. Весь — сиянье.
С крестом, поправшим Смерть и тлен;
В раскрытой книге — начертанье
Святых евангельских письмен;
Глубокий взор помалу светом
Охватит внутрь всего тебя,
И ты, прозрев во свете этом,
Осудишь сам уже себя,
И сам почуешь, что в паденье
Твоей мятущейся души
Одно ей жизнь и воскресенье —
Его: «Иди и не греши!»
«ИЗ БЕЗДНЫ ВЕЧНОСТИ, ИЗ ГЛУБИНЫ ТВОРЕНЬЯ...»
Из бездны Вечности, из глубины Творенья
На жгучие твои запросы и сомненья
Ты, смертный, требуешь ответа в тот же миг,
И плачешь, и клянешь ты Небо в озлобленье,
Что не ответствует на твой душевный крик...
А Небо на тебя с улыбкою взирает,
Как на капризного ребенка смотрит мать.
С улыбкой — потому, что всё, все тайны знает,
И знает, что тебе еще их рано знать!
«АСКЕТ! ТЫ НЕКОГДА В ПУСТЫНЕ...»
Аскет! ты некогда в пустыне,
Перед величьем божества,
Изрек, восторженный, и ныне
Еще не смолкшие слова:
«Жизнь эта — сон и сновиденье,
Мираж среди нагих песков;
Лишь в смерти — полное забвенье
Всей этой лжи, успокоенье,
Сон в лоне бога — и без снов».