— Один… ведет воинов…
Теперь она смотрела на него как-то снизу вверх, наивная в своем изумлении, словно и вправду великан был перед ней…
Долго не мог уснуть Илья в эту ночь. Ветер — шумел над крышей, и доски ее глухо гудели, как паруса. Луна временами проглядывала сквозь тучи, и оконное стекло зыбилось, словно море.
Поздно ночью пришел Николай. Полуоткрыв глаза, Варичев видел, как он кивнул жене, сосредоточенный и мрачный уселся за столик.
— Устал? — спросила Серафима.
Он только пожал плечами. Пока он ел, медленно и спокойно, Серафима стояла напротив, следя за его каждым движением. Она казалась маленькой, почти девочкой, перед этим черным молчаливым человеком. Варичев подумал, что у нее, должно быть, сильный характер.
Его разбудили на заре. Он быстро оделся и вместе с Николаем спустился к реке. Крепняк и Петушок уже были на шаланде. От розового света с востока река была объята густым и плавно стелющимся дымом; синеватый туман лежал над берегами; тишина тундры была наполнена терпким запахом трав.
Сегодня «Катенька» первая вышла в море. На баркасе и на кавасаки еще не собрались рыбаки. Сидя на корме, Варичев молча слушал пустую болтовню Петушка. Легкая парная вода тихо летела вдоль борта. У невысоких крутых обрывов, на черной воде омутов шумно плескался лосось… В утреннем небе, светло-зеленом на западе, птицы летели к морю.
Поминутно наклоняясь к Варичеву, Петушок горячо дышал ему в щеку.
— А попал я сюда по случаю… ветром занесло. Три года выбраться не могу. Один раз все-таки добрался до Николаевска-на-Амуре. Ну, как водится, нашел двух ребят… все до копеечки спустил им в карты. Опять сюда завербовался — тут богатые места… Мало кто их знает…
— Родом откуда будешь? — спросил Илья.
— Не знаю, — сказал Петушок безразлично. — Без роду, без племени молодец. — Он придвинулся ближе. — Как думаешь, премию мы возьмем? Это — большие деньги!
— Возьмем, — сказал Варичев.
Петушок засмеялся.
— Пускай Асмолов попляшет тогда…
— Почему же Асмолов?
— Да ведь мы возьмем его куш!
Илья ничего не сказал. Теперь он хорошо понимал Петушка. Но молчание Варичева Степка, видимо, понял как одобрение.
— Ну, делишки наши, хо-хо! — крикнул он весело, показывая прямые, чистые зубы. — Держись, Николай!
Николай сидел у мачты, рядом с Крепняком. Он оглянулся и, быстро встав, высоко поднял руку. Варичев оглянулся тоже. Над краем обрыва, над рекой, окутанной розовым дымом, стояла Серафима. Он сразу ее узнал. Она махала платком, вся залитая светом, легкий дым плыл у ее ног, казалось, она летит вслед за шаландой.
— Опять провожает, — с досадой сказал Петушок. — И что за привычка бабья! Ты бы отучил ее, Николай, — дурная это примета.
Не слушая Петушка, Николай смотрел вверх по реке, где маленькая фигурка женщины белела над обрывом. Обычно неподвижное, темное лицо его оживилось, оно словно стало светлей.
Вскоре они вышли за мыс — и море, тоже охваченное медленным и дымным пламенем, глубоко взрыхленное ветром, загудело, запенилось вокруг шаланды.
Они ушли до самого горизонта, к последней гряде мелей; здесь, в белесой, словно смешанной с молоком, воде, над илистым, покрытым водорослями дном, шли к берегам косяки рыбы. Позже, в нерест, рыба шла валом, чутко ловя струи пресной воды, поднимаясь по ручьям и рекам, но сейчас она лишь приближалась к берегам, сильная, отгулявшаяся на травянистых просторах.
Три часа подряд они расставляли невода, иногда приостанавливались, чинили прорывы на ходу, потом поставили длинный, из тонкого стального троса перемет. Несколько раз Варичев замечал, что Крепняк с удивлением поглядывает на Петушка; Степка работал весело и бойко. Ветер трепал курчавые его волосы. Склонившись над бортом, ловко подхватывая крючья, он одним движением руки насаживал живца, и когда жадная рыба рвала трос из его рук, он шутливо подмигивал Варичеву:
— Экая нетерпеливая! Подождешь.
Даже Крепняк похвалил Петушка:
— И что с тобой сталось?.. Ни разу не отдыхал!
Он тряхнул курчавой головой.
— Верная работа — на премию!
Ветер постепенно стихал. Волна слабела. Шаланда тихо покачивалась на зыби, зеленоватой, наполненной мутным светом.
— Хорошая погода идет, — сказал Крепняк, весело щурясь от солнца. — Ну, Илья Борисыч, верное счастье у тебя.
Быстро подняв голову от снастей, Петушок внимательно посмотрел на Илью. Он хотел что-то сказать, но, видимо, передумал, только глянул на Николая. Варичев поднялся и перешел дальше, на самый край кормы. Он не ошибся — через минуту Степка присел рядом и, внимательно перебирая сеть, сказал тихо: