Пришли судья Вань и ювелир Лин, убедившиеся в том, что судья Ди не мог знать о письме, сообщавшем о выводе гарнизона.
Затем все прошли в большой приемный зал, где подавали закуски. Когда стражи внесли недостающие столы и стулья, все приступили к работе. Под руководством судьи Ди был составлен отчет о событиях дня.
При необходимости писцы отдельно записывали показания свидетелей. Из дома судьи вызвали Сливу и Бирюзу для оформления окончательного заявления, которое девушки скрепили отпечатками больших пальцев. Судья Ди внес в отчет специальное указание, гласившее, что установить истинных виновников убийства монахов в толпе из нескольких сотен человек невозможно. Поскольку повод для взрыва недовольства был действительно основательный, а дальнейших беспорядков не последовало, он почтительно просил не принимать карательных мер по отношению к жителям Пуяна.
Было уже темно, когда отчет с многочисленными приложениями был наконец в общих чертах закончен. Судья Ди пригласил старого генерала, отставного судью и двух мастеровых вместе поужинать. Неутомимый генерал, казалось, готов был согласиться, но судья Вань и другие попросили их извинить, потому что были вымотаны после напряженного дня. Генералу тоже пришлось отказаться, и все разошлись.
Судья Ди сам проводил их до паланкинов и еще раз поблагодарил за неоценимую услугу. Потом он переоделся в домашний халат и прошел в жилые комнаты.
В главном зале он увидел свою первую жену, сидевшую во главе стола за праздничным блюдом. Подле восседали вторая и третья госпожи, а также Слива и Бирюза.
Все женщины поднялись и поприветствовали судью. Он занял почетное место за столом и, вкушая дымящиеся яства, наслаждался атмосферой согласия, которой ему так не хватало в последние недели. Когда блюда унесли и управляющий подал чай, судья Ди сказал Сливе и Бирюзе:
— Сегодня вечером, завершая отчет о случившемся, я порекомендовал высшим властям изъять из конфискованных средств храма Великой Благодати четыре слитка золота и преподнести их вам в качестве скромного вознаграждения за помощь в решении этого дела. Пока это предложение будет утверждаться, я пошлю с курьером официальное письмо судье вашего родного уезда с просьбой навести справки о вашей семье. Возможно, Небо было милостиво к вашим родителям и они еще живы. Если же их нет в живых, будут найдены другие члены семьи, готовые приютить вас. Я доставлю вас туда, как только в Хунань отправится военный транспорт. — Судья Ди мягко улыбнулся девушкам и продолжал: — У вас будет рекомендательное письмо к местным властям, предписывающее им позаботиться о вас.
На вознаграждение от правительства вы сможете приобрести участок земли или открыть лавку. Не сомневаюсь, что со временем ваша семья подберет вам достойных женихов.
Слива и Бирюза упали на колени и в знак благодарности несколько раз коснулись головами земли.
На этом судья Ди откланялся.
Возвращаясь в суд, он прошел по аллее, которая вела через сад к центральным воротам дома. Вдруг он услышал легкие шаги за спиной. Обернувшись, он увидел Сливу, одиноко стоявшую с опущенными глазами. Она низко поклонилась, но ничего не сказала.
— Ну же, Слива, — ободряюще сказал судья, — если я могу еще чем-то помочь, не бойся, говори!
— Господин, — нежным голосом произнесла она, — правду говорят, что сердце человека тоскует по родным местам. Но коль скоро благосклонная судьба привела нас под защиту Вашей светлости, нам не хочется покидать этот дом, который стал нам так дорог. А поскольку первая госпожа Вашей светлости милостиво сказала, что она с удовольствием…
Судья Ди поднял руку и с улыбкой перебил девушку:
— Таков уж этот мир, что встречи в нем кончаются расставаниями. Ты скоро поймешь, что быть первой женой честного крестьянина из родной деревни — большее счастье, чем быть четвертой или пятой госпожой уездного судьи. Вплоть до окончания этого дела вы с сестрой будете почетными гостями в моем доме.
Сказав это, судья поклонился и попытался убедить себя в том, что влажный блеск в глазах Сливы — это лишь отражение лунного света.
Войдя в главный двор, судья Ди заметил, что все помещения канцелярии ярко освещены. Писцы и чиновники трудились — переписывали отчет, написанный вечером.
В своем кабинете судья застал четырех помощников. Они слушали отчет начальника стражи, который по приказу советника обошел посты вокруг особняка Линь Фаня. Оказалось, впрочем, что за время их отсутствия ничего не произошло. Судья отпустил начальника стражи и, усевшись за стол, просмотрел официальную корреспонденцию. Отложив три письма, он сказал советнику: