Стражники согласились, что это в высшей степени мудрое решение, и вышли на улицу, чтобы присоединиться к Дао Ганю.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Заброшенный даосский храм
ставит множество трудных загадок.
Заброшенный внутренний двор
открывает свою мрачную тайну
Когда пробила вторая стража, Дао Гань вернулся. Судья выпил чашку чая, переоделся в простой синий халат и водрузил на голову черную шапочку. В сопровождении четырех помощников он покинул территорию суда через маленькую боковую дверь.
Наняв легкие носилки, они доехали до перекрестка близ храма Высшей Мудрости. Там они расплатились с носильщиками и пошли дальше пешком.
Во дворе перед храмом была кромешная тьма, стояла тишина. Очевидно, квартальный и стражники хорошо справились с работой: Шэн Ба убрался вместе со своими бродягами.
Судья Ди вполголоса сказал Дао Ганю:
— Взломай замок на боковой двери, слева от главного входа. Постарайся не шуметь!
Дао Гань присел и обмотал фонарь платком. Когда он щелкнул огнивом и зажег светильник, был виден лишь тонкий лучик, в свете которого он и пошел вверх по широким ступеням.
Найдя боковую дверь, запертую на замок, он, посвечивая фонарем, внимательно осмотрел ее. Неудача с выдвижной панелью в храме Великой Благодати задела его самолюбие, и теперь ему не терпелось выполнить задание быстро и со знанием дела. Он достал из рукава набор тонких железных отмычек и занялся замком. Вскоре ему удалось снять засов. Слегка толкнув дверь, Дао Гань открыл ее. Он поспешил вниз сообщить судье Ди, что вход в храм свободен.
Все поднялись по ступенькам.
Некоторое время судья постоял у двери, прислушиваясь к чему-то. Внутри стояла гробовая тишина. Тогда они поднялись в храм вслед за судьей.
Судья Ди шепотом велел советнику Хуну зажечь фонарь. Когда тот высоко поднял его, все поняли, что находятся в большом переднем зале храма. Справа виднелась трехстворчатая дверь центрального входа, закрытая на тяжелые засовы. Боковая дверь, в которую они только что вошли, была, несомненно, единственным входом, иначе пришлось бы ломать тяжелые главные ворота.
Слева стоял алтарь почти трех метров в высоту, с тремя огромными позолоченными статуями даосских святых. Были видны их молитвенно поднятые руки; плечи и головы окутывала тьма.
Судья Ди наклонился и стал внимательно рассматривать пол. Деревянные доски были покрыты толстым слоем пыли, виднелись лишь крошечные следы крысиных лапок.
Он кивнул своим спутникам и, обойдя алтарь, прошел в темный коридор. Когда советник Хун поднял фонарь, Ма Жун вскрикнул. Свет упал на оторванную женскую голову с искаженными чертами, из которой струилась кровь. В волосы ей вцепилась какая-то клешня.
Дао Гань и Цзяо Тай стояли потрясенные, не в силах вымолвить ни слова. Судья спокойно заметил:
— Не волнуйтесь! Как и во всех даосских храмах, стены этого коридора покрыты изображениями Десяти кругов ада со всеми их ужасами. Бояться же нам надо живых.
Несмотря на успокаивающие слова судьи, его помощники были поражены жуткими фигурами, которые древний мастер вырезал из дерева по обеим сторонам коридора. Исполненные в натуральную величину, ярко раскрашенные фигуры изображали пытки, ожидающие души грешников в даосском загробном мире. Синие и красные бесы разрывали людей на куски, сажали их на мечи или вилами выпускали им кишки. Несчастных толпами скидывали в котлы с кипящим маслом, глаза грешников выклевывали хищные адские птицы.
Пройдя через коридор ужасов, судья медленно приоткрыл двойную дверь. Они заглянули в первый внутренний двор. Вышла луна, ее свет озарил запущенный сад. В центре, возле лотосового пруда причудливой формы, стояла колокольня. Она представляла собой плиту площадью примерно в шесть метров, поднятую на двухметровую высоту. Четыре толстые краснолаковые колонны поддерживали изящную, устремленную вверх крышу, покрытую зеленой глазурованной черепицей. Большой бронзовый колокол, обычно крепящийся на двух скрещенных балках под крышей, теперь был опущен на плиту — так всегда делают, когда покидают храм. Трехметровой высоты колокол был украшен тонким орнаментом.
Судья Ди молча окинул взглядом эту безмятежную картину. Потом повел своих спутников вдоль галереи, огибавшей двор.
Маленькие комнаты, расходившиеся от нее, были совершенно пусты, на полу толстым слоем лежала пыль. Когда храм еще действовал, в этих комнатах размещали гостей и читали святые книги.