Итак, я узнал наверное, что «Красавица Миссури» идет в Цинциннати. Рулевой не мог это выдумать. Да и зачем было ему лгать? Я задал ему вопрос спокойно, не выказывая никакого волнения. Разумеется, он сообщил мне только то, что слышал сам.
Дело начинало еще больше запутываться.
— Зачем понадобилось мадам Дардонвилль ехать в Цинциннати? — спрашивал я себя. — Тут есть что-то подозрительное!
Когда ее лицо промелькнуло мимо меня на встречном пароходе, я сначала удивился, но затем подумал, что она переменила свои планы и решила проехать в Новый Орлеан, не дожидаясь нас. Это было странно, но все-таки объяснимо. Но теперь все эти предположения рухнули. Оказалось, что мадам Дардонвилль едет вовсе не в Новый Орлеан, а в Цинциннати. Распорядилась ли она, чтобы мы последовали туда за ней? Но зачем? Может быть, она решила доехать на «Красавице Миссури» только до устья Огайо и там пересесть на другой пароход, идущий на юг? Многие ездили таким образом из Сен-Луи в Новый Орлеан, когда не бывало прямого парохода. В Каире была большая гостиница, где в таких случаях останавливались пассажиры. Но зачем понадобилось мадам Дардонвилль так усложнять свою поездку, да еще в такое время?
Одно за другим в моей голове проносились самые разнообразные предположения, но я все-таки не мог подыскать подходящего объяснения. Только одно было возможно: что я ошибся с самого начала и что пассажирки, виденные мною на «Красавице Миссури», были вовсе не мадам Дардонвилль и Олимпия, а просто две дамы, очень на них похожие. Ведь меня однажды уже ввело в заблуждение случайное сходство между людьми, не имевшими ничего общего друг с другом: это должно было бы приучить меня к осторожности. Тем не менее мне было очень трудно убедить себя, что мое зрение обмануло меня.
Но пока у меня оставалось хоть малейшее сомнение на этот счет, я не считал себя вправе поделиться своими предположениями с моими спутниками. Пользы от этого не могло быть никакой. По приезде в Сен-Луи все разъяснится. Вдруг окажется, что я ошибся?
Высказав мои опасения, я рисковал только подвергнуть моих друзей напрасной тревоге, а себя — их насмешкам.
Я спустился к ним в каюту, но ни слова не сказал о том, что видел и слышал.
Глава XIV
ПРИЕЗД В СЕН-ЛУИ
На следующий день, в десять часов утра, «Султан», громко пыхтя, остановился у пристани, за которой расположен Город Холмов. Это название Сен-Луи получил благодаря индейским курганам, которые возвышаются вблизи него, на самом берегу реки.
Еще задолго до того мы все уже стояли на верхней палубе и внимательно следили, когда же покажется здание, которое нас интересовало гораздо больше, чем самый город, — белая вилла с зелеными жалюзи — вилла Дардонвиллей. Дом стоял на правом берегу Миссисипи, почти у самой реки, от которой он был закрыт лишь дубовой рощей. Мы тщательно присматривались, ожидая, когда начнется просека, ведущая к вилле.
Постепенно перед нами развертывалась знакомая панорама. Вот и большой дом… Мои спутники с восторгом приветствовали его появление. Они мысленно предвкушали встречу с друзьями, удовольствия и развлечения, ожидающие их под этим гостеприимным кровом. В сердце Луи возникали при этом и другие чувства, другие надежды… Из всех нас я один видел раньше виллу. Адель и Луи ни разу еще не бывали здесь. Дом этот был сравнительно недавно построен Дардонвиллем, уже после того, как он удалился от дел. Когда Луи в последний раз приезжал сюда, его друзья еще жили в городе.
Хорошенькая вилла очень понравилась моему приятелю и его сестре. Все приводило их в восторг: архитектура, красивая зеленая лужайка перед домом, деревья — все казалось им восхитительным.
Когда наш пароход поровнялся с виллой, меня сильно удивил вид дома: двери были наглухо закрыты, зеленые жалюзи спущены, даже железная калитка, которая вела на лужайку, была, по-видимому, заперта. Кругом не было ни души: животные — и те куда-то спрятались. Из труб не шел дым. Дом казался вымершим.
Мои спутники заметили это, но не вывели отсюда никаких заключений.
— Отчего это окна закрыты и жалюзи спущены? Да еще в такую чудную погоду?
Я мог объяснить это только тем, что видимый нам фасад выходит на восток и что хозяева, очевидно, боятся солнца и потому закрылись от него.
— Боятся солнца! — воскликнула Адель. — Да сейчас даже прохладно! Я вся продрогла. На их месте я бы тотчас велела все открыть и дала бы солнышку хорошенько прогреть комнаты! Но вот что, — продолжала она после паузы. — Ведь они ждут нас, не правда ли? Они знают, что мы должны приехать на «Султане»? Странно, что никто не вышел нас встретить. Хоть бы к окну подошли! Ну, милая Олимпия, так-то вы принимаете гостей!