— Побольше выдержки! — ответил Рубби, поправлявший поводья коню Гаррея. — Времени у нас хватит. Гверильясы еще не готовы. Ах ты, старуха, — обратился он к своей кляче, побудь в арьергарде: уверен, ты еще вернешься в стойло! Гверильясы тебя, во всяком случае, не съедят. Не тревожься, развалина! Ну, Билли, за мной дело не станет!
И как раз вовремя! Гверильясы горячили лошадей новым оборотом карусели.
Мы вскочили на коней и помчались по прямой линии к мезе.
Я оглянулся. Все гверильясы скачут за нами с неистовыми воплями.
Мы значительно их опередили. От неожиданности они растерялись. Конечно, мы достигнем мезы прежде, чем они нас нагонят!
Мой Моро и Белый мустанг под Гарреем шли превосходно. Отступление затрудняла лошадь Рубби. Лошадь Гаррея была очень выносливая, но неповоротливая. Она досталась старику Рубби. К счастью для нас, скачка была непродолжительной, иначе мексиканцы настигли бы нас.
Мы с Гарреем старались не опережать Рубби, все время отстававшего.
— Не бойся, старик, — ободрял его Гаррей, — мы тебя не покинем!
— Еще бы! — подтвердил я, возбужденный опасностью. — Спасемся вместе или умрем!
— Браво, малыш! — воскликнул Рубби. — Я знал, что на другое вы не способны, хотя когда-то и приняли меня за гризли. Тогда я испортил вам охоту. Но и сейчас я вам в тягость! Мексиканцы нас настигают.
Мы мчались к мезе. Круги ее возвышались над равниной, как огромные стены. Словно ожидая, что камни внезапно расступятся и дадут нам убежище, мы скакали к центру горы.
Ветер доносил изумленные восклицания преследователей:
— Куда они мчатся?
— Уж не рассчитывают ли они подняться верхом на мезу?
— Прекрасно! Они бросаются волку в пасть!
Вслед за тем раздались радостные возгласы.
Гверильясам показалось, что мы добровольно себя губим.
Вначале они подумали, будто мы бежим, рассчитывая на быстроту коней. Но, выяснив свою ошибку, враги разразились криками ликования. Мы приближались к мезе. Преследователи рассыпались широким полукругом, чтобы охватить нас со всех сторон.
Этого надо было ждать.
Доскакав до горы, мы немедленно спешились и направили карабины на врагов. Мы стояли под надежным прикрытием между скалистой стеной и лошадьми.
Смерть грозила каждому, кто осмелится к нам подойти на выстрел.
Глава ХХХIII
ЛОШАДЬ РУББИ
Враги сразу оценили занятую нами позицию и остановились на полном скаку. Некоторые повернули лошадей и галопом помчались назад.
— Уф! — отдувался Рубби. — Поглядите-ка на них! Они предпочитают, чтобы между ними и дулами наших ружей оставался порядочный кусок прерии.
Позиция была действительно неуязвимой. Все трое мы стояли лицом к врагу. Тактика окружения была не страшна: нас защищала с тылу неприступная меза.
Торжествующие крики неприятеля сменились возгласами разочарования. Но почти тотчас по всей линии пронесся громовой крик.
Не сразу поняли мы, что случилось. Оказалось, что к мексиканцам со стороны селения шло подкрепление.
Из-за мезы выехало пять всадников, отставших, очевидно, от гверильи.
Мексиканцы подготовились к атаке.
Весь отряд выстроился в две цепи и развернулся перед нами широким фронтом. Трое, в том числе Ихурра, остались на прежнем месте.
Лицо одного из вновь прибывших было мне знакомо. Я встречал его в поселке. Долговязый, рыжий парень, слишком высокого для мексиканцев роста, наверное, был родом с Бискайского залива, где рыжие не редкость. Ему дали кличку ЭльЗорро — лисица, вероятно, из-за цвета его волос. Я готов был присягнуть перед алькадом, что это грабитель с большой дороги. Надо отдать справедливость Эль-Зорро: он не скрывал своей профессии. Разбойники в Мексике не таятся от земляков. В промежутках между подвигами они навещают родные селения, открыто ходят по улицам, и народ не гнушается ими.
Таков был Эль-Зорро — правая рука Ихурры.
Мы разгадали замысел врагов. Они надеются взять нас измором. Шансы на это были большие.
Рубби чувствовал себя не в своей тарелке и не одобрял уже новой позиции.
— Увязли! — угрюмо говорил он. — Как мы отсюда выберемся? Пусть меня скальпируют, Билли, если нам не следовало принять бой в прерии, пока мы не ослабели от голода. Я съел бы… Эй, вы, там, бросьте курить! — крикнул старый траппер, обращаясь к гверильясам. — Бросьте ваши сигары, черномазые черти! Завтра вы у меня покурите, не будь я Рубби Раулингс! Билли, дай-ка мне щепотку табаку: больно урчит у меня в животе от голода. Я отощал, как моя старая кляча. Старуха, кстати легка на помине.