Мы с Билли, стоя на вершине, нетерпеливо поджидали Квакенбосса, взбиравшегося с рейнджерами на крутой откос. Солдаты, крича наперебой, сообщали нам новости, но и без них мы были в курсе дел.
Судя по боевому кличу, индейцы принадлежали к племени команчей.
Их появление в этой местности было случайным. Команчи, вступая на «тропу войны», имели в виду не мексиканцев и не гверильясов. Целью их похода было ограбление богатого мексиканского городка, расположенного на другом берегу Рио-Гранде, в двадцати милях от селения, где мы стояли.
Индейский лазутчик обнаружил кавалерийский разъезд у подошвы мезы. Он узнал гверильясов. Лошади, сбруя и мундиры мексиканцев всегда составляют приманку для команчей. Им нравятся их седла, затканные серебром. Соблазненные этими сокровищами, краснокожие обрушились на гверильясов.
В этом духе дал нам разъяснения один из воинов команчей, тяжело раненный и оставшийся на поле битвы. То был, кстати сказать, мексиканец, захваченный некогда в плен команчами, но от долгой жизни в индейской среде усвоивший все их обычаи. Даже наружностью он мало отличался от природных команчей.
Мексиканскому городку повезло: разбитые нами индейцы приуныли и отказались от первоначального замысла. В смущении и растерянности они отступили в горы.
Остальное для нас с Гарреем было ясно.
Рубби, целый и невредимый, добрался до селения и донес обо всем лейтенантам. Минут через десять полсотни рейнджеров во главе с Холлингсвортом уже скакало по направлению к мезе. Рубби отправился с ними в качестве проводника.
Придерживаясь индейской тактики, рейнджеры передвигались только в минуты полной темноты. Так как поселок находился по другую сторону мезы, они весь путь проделали под прикрытием холма. Воспользовавшись этим преимуществом, они надеялись застать гверильясов врасплох.
Рейнджеры были уже на расстоянии выстрела, когда до них донесся боевой клич индейцев, а гверильясы, теснимые команчами, в беспорядке поспешно отступали к мезе.
Не зная точно, с кем они имеют дело — с индейцами или мексиканцами, рейнджеры все же открыли огонь, так как и те и другие были врагами. Но мексиканцы уклонились в сторону, и наша часть столкнулась с воинами прерий.
Неожиданная встреча краснокожих с янки оказалась счастливой для гверильясов. Оба отряда, преследовавшие их, в замешательстве остановились, и между ними завязалась схватка. Тем временем мексиканцы благополучно скрылись.
Любопытно, какой оборот приняли бы события, если б на поле битвы не появились рейнджеры.
Нам с Билли непосредственная опасность не угрожала, так как мы были спрятаны, но по дороге в селение гверильясы заметили бы наших скакунов и угнали бы их.
Все тяжелое оставалось позади, и вскоре, позабыв об опасности, мы весело возвращались во главе отряда в поселок.
Уитлей ехал рядом со мной, а Холлингсворт с несколькими рейнджерами остался, чтобы похоронить товарищей.
Я в последний раз обернулся на поле битвы.
Холлингсворт бродил между убитыми гверильясами. Он переворачивал трупы на спину и склонялся над ними, когда луна озаряла их бледные лица. Повадки его были дики, но он был так серьезен и озабочен, словно искал среди убитых друга, павшего в сражении. Можно было принять его также за мародера.
Но Холлингсворт искал не друга, а врага.
Рассмотрев пятерых гверильясов, он отошел в сторону, и по равнодушию его мы поняли, что в числе убитых врага не оказалось.
— Не случилось ли чего нового за мое отсутствие? — спросил я Уитлея.
— У нас много новостей капитан! Кажется, все наши труды пропали даром. Я слышал, будто этим путем не пробраться в глубь Мексики. Словом, нас собираются перебросить на новую линию. Мы ждем перевода в какой-нибудь южный порт Мексиканского залива, быть может, в Вера-Круц.
— Известие действительно первостепенной важности.
— А мне все эти новости не нравятся, — проворчал Уитлей.
Я догадывался, отчего Уитлей огорчен слухами о переброске на новую операционную линию. Жизнерадостный лейтенант не скучал в поселке. С приятностью коротал он дни в обществе Кончитты, черноглазой дочери алькада. Не раз своим появлением я вспугивал воркующую пару. Грязное селение с убогими землянками и пыльными проселками превратилось для влюбленного техасца в дивный парк с роскошными дворцами и улицами, вымощенными золотыми плитами. Он блаженствовал в мексиканском раю, где обитал бескрылый ангел — Кончитта.
Хотя в первые дни селение показалось нам крайне отвратительным, сейчас оба мы не желали никакой перемены.
До сих пор отряд не получал приказа сворачиваться, но, по мнению лейтенанта, мы со дня на день могли ожидать переброски.