— Чем? Устрицами, или неудачей эксперимента?
— Устрицами, безусловно, а насчет неудачи — не уверен. Я и мысли не допускал, что могут разверзнуться могилы. Но раз уж так совпало, этот день и мое окно, захотелось отдать дань романтической легенде. Люблю средневековье!
— Милая история, мне понравилось… Это тот «Ибис», что на Пляс де Клиши?
— Вы знаете?..
— Париж? Думаю, да. Есть два «Ибиса», но только один из них соседствует с кладбищем. Cimetiere Моnmartre… Мне приходилось бывать в тех местах. Рядом с «Ибисом» отель «Меркюр»… Я даже помню ваш рыбный магазинчик! Там еще был аквариум с лангустами… Вы даже не подозреваете, насколько приятен мне ваш рассказ, какие мысли и ассоциации он вызывает. Может, как-нибудь я тоже сумею позабавить вас похожей историей. А сейчас давайте прощаться. Спасибо за интересную беседу, вообще… за все. Анкету вам в течение часа завезет мой шофер. Увидимся в субботу, уже в самолете. Еще раз советую, не утруждайте себя багажом.
— Но я должен взять с собой хотя бы книги! Без них мне трудно будет работать над сценарием.
— Лучше составьте подробный список. Все, что вам нужно, получите на месте. У нас компьютерная связь со всеми крупными библиотеками.
— Как просто и легко вы решаете вопросы! Право, в этом есть что-то мефистофельское.
— Мы уже рассуждали с вами на эту тему.
— И вы убедили меня, что я не Фауст.
— Надеюсь, что так… У Гете есть одно место, которое он почему-то не включил в окончательный вариант. Жаль! Мефистофель высказывается напрямую:
— Мне оно тоже нравится. В переводе Холодковского. Он более точен, чем пастернаковский.
— Видите, как совпадают наши вкусы? Мефистофельская сентенция косвенно подтверждает ваше интуитивное — скажем так — подозрение. Не я, но мои деньги, в конечном счете, развязывают все узлы, а в золоте действительно есть что-то дьявольское. В золоте и женской плоти.
— Женской — для мужчины, для женщины — в мужской.
— Не могу не согласиться, хотя я думал несколько о другом. Кстати, живя у подножья веселого и легкомысленного Монмартра, в двух шагах от Пляс Пигаль, вы в грустном одиночестве охотитесь за тенями. Экстравагантная причуда, отвечающая вашему умонастроению? Не лучше ли было «снять», как теперь выражаются, хорошенькую парижаночку? Что вам мешало? Средства?.. Допускаю, иначе зачем было останавливаться в двухзвездочной гостинице. Однако вы, не задумываясь, берете дюжину устриц. Недурно. Начало ноября — самый сезон для жирных моллюсков Нормандии. Но стоит это удовольствие не так уж мало. Франков сто?
— Восемьдесят.
— А свободная любовь?
— Не знаю, меня это не интересовало.
— Из принципа?
— По двум причинам: СПИД и любовь, настоящая любовь.
— Причина, собственно, одна — второе детерминирует первое, но ответ достойный, — кивнул Джонсон, надев плащ. — Между прочим, не далее, как вчера, пришло сообщение, что в «Долине царей» вскрыта неизвестная усыпальница времен Эхнатона. Или Тутанхамона? В ней обнаружили мумии двух молодых и, возможно, некогда обворожительных женщин. Мы с вами обязательно там побываем… На сем прощайте и позвольте мне выйти тем же путем, что привел меня в вашу башню из слоновой кости. Благо, я не вижу над дверью пентаграммы, что смутила в свое время столь уважаемого нами героя Иоганна Вольфганга Гёте.
— Только деревянная маска Царицы нагов из Шри-Ланки.
— Хорошая маска, но нас этим не запугаешь. Она воздействует лишь на ланкийских чертей.
Астрофизическая лаборатория Лоуэлл, Штат Аризона
Доктор Ойджен Шумейкер, его жена Кэролайн и Дэвид Леви рассматривали обработанный компьютером снимок области Оорта, «черного мешка», где собираются, обогнув Солнце по вытянутым орбитам, кометы. «Волосатые звезды», как назвали их греки, — вестницы потрясений и бед.
Цепь из круглых пятнышек меньше всего напоминала кометный шлейф.
— Похоже на нитку жемчуга, — заметил Дэвид Шумейкер.
Срочно подняли снимки, сделанные в предыдущие годы. Компьютер сравнивал, отбрасывал лишнее, сопоставлял. Вычислялись орбиты, отклонения, взаимодействие гравитационных полей. Звездное время, как на прокрученной назад киноленте, пошло вспять, и мелкий бисер слился в жемчужину. Загадочный объект обнаружили на снимках двадцатилетней давности. Как и ожидалось, это была комета со всеми положенными аксессуарами: ядром и шлейфом.