Много было гостей у Султанбая, лучшие певцы и музыканты приезжали и пели свои песни, и музыканты играли. На каждого гостя резали по молодому барашку и особое блюдо из кишки молодых кобылиц, для этого блюда нужно было закалывать двенадцать кобылиц… А сколько пили кумыса!.. А какую байгу устраивал Султанбай! Вся степь съезжалась, и лучшие бегунцы приводились; приезжали даже гости из Павлодара и дивились богатству Султанбая; далеко шла слава о богатстве Султанбая, до Мекки, Медины, до Самарканда и Константинополя…
Гости из города описывали городскую жизнь и звали Султанбая в гости. И поехал Султанбай в город, и понравились там Султанбаю лавки, полные товара, понравились дома и жизнь в городе. Часто стал ездить Султанбай в город и гонять в город по сто лошадей, продавал скотину и привозил подарки своим женам: шелк, ситец, чайники, чашки, самовары, лампы, керосин, свечи, спички, конфекты, нитки, золотые кольца, и не уменьшалось скота у Султанбая, когда одному сыну исполнилось десять лет, а другому девять.
Увез Султанбай двоих сыновей в город, наняли учителей, и стали учителя учить грамоте сыновей Султанбая. Один сын учился хорошо, а другой выучил только А, Б, В, Г, Д и сбежал, душно ему было в четырехугольной комнате: он мечтал о степи, о юрте, он тосковал об охоте с беркутом, о которой только слышал рассказы отца и гостей, ему не хотелось есть мясо с луком, перцем и солью, он хотел есть молодых барашков и еремчик. Бежал пешком в степь, упросил мать и не стал учиться, а о сыне, который остался в городе, говорили учителя Султанбаю, что далеко пойдет сын, будет доктором, адвокатом или инженером. И когда сын был студентом, говорил Султанбай: «Многие знают умного Алихана Букейханова, который смело защищал интересы киргиз и говорил с министрами. Членом Государственной думы был. Кто знает Алихана Букейханова, очарован бывает его умной речью. Таков будет и мой сын…»
Пошла молва по степи, что беднеет Султанбай: дорого стоило учение сына, то и дело гоняли лошадей, верблюдов на продажу. Но вот кончил сын университет и стал доктором, не приехал к отцу… и письма перестал писать, так как знал, что нет больше денег у старого Султанбая… Но ошибся сын: на черный день сохранил еще деньги старый Султанбай и поехал с женой и сыном к доктору…
Далека была дорога: ехали до Павлодара на лошадях, до Омска на пароходе, а потом сели в комнатку и вез эти комнатки железный конь. Три дня и три ночи ехали, ноги заболели ехать в трясучей комнатке. Приехали в большой город, дома там построены дом на доме, по шесть домов в высоту, и на улицах ночью горят свечи ярко, как месяц. Нашли доктора. Обрадовался отец, но разучился сын говорить на родном языке, а отец плохо знал русский. А жена у доктора каждый день носит новые платья. Разве мало красавиц степных?
Через два дня говорит доктор: «Поезжайте откуда приехали»… Уехали. Плакал старый Султанбай и сказал: «Нет у меня сына…»
Прошел год. Неожиданно приехал к нему доктор с женой… Жена его носит большую шапку, которая не проходит в двери юрты… и на пол не сели, и от еды и от кумыса отказались… Достали из своего ящика железные коробочки и ели маленькую рыбешку, величиной с указательный палец, и вино пили – говорил доктор, шесть рублей бутылка, – и просил сын-доктор денег… Говорил: в карты проиграл… застрелюсь.
Последнее отдал отец, а мать – все подарки Султанбая и даже золотые медали, подаренные царем за великие услуги… И с тех пор ничего не слышно о докторе. Все сожрало золото. И живет Султанбай джетаком в городе Павлодаре и вспоминает о своем привольном житье, а другой сын, это – я, таскаю соль на большие баржи. Ах, если бы знали, что не нужно золото киргизам, не нужны самовары, ситец, чай, сахар и спички. Было время, жили и без этого. Вот вы привезли товары, выстроили красивые дома… Страшно вертятся машины, и видел я чудо: со стоном летала машина с человеком. Но проклятие дикаря, искреннее, страшное проклятие, шлю вашей жизни и городу. Как бы я счастлив был, если бы не знал, что есть города, стоны, плач и страдания.
Обеднел Султанбай, и позор пошел по всей степи, до Мекки и Медины, до Самарканда и Константинополя. Уже наполняется степь тяжелым воздухом, что идет от городов, и за сто верст можно почувствовать этот тяжелый воздух… Ах, продавали горностаев по две копейки, много было горностаев в степи, а теперь продают по три рубля… Кто же покупает такой дорогой ценой?.. Видел я шубу у жены доктора из степных горностаев, и стоит шуба тысячу рублей… А видел я шубу у моей матери, и стоит эта шуба три с полтиной.
Ах, много было горностаев в степи.
1911