Ничего такого мне в голову не приходило. Да и Пашка не давал повода. Мы были просто хорошими друзьями.
***
В конце десятого класса я освоила, наконец, основы фрактального программирования для вероятностных программ. Тогда-то и начались первые странности.
Когда сильно заболел Пашка, я заканчивала как раз одну сложнейшую прогу для поливероятностной модели.
Решив сделать перерыв после сложных прикидок и проведать друга, я, выйдя из компьютерного класса, пошла через столовую на интернатскую кухню. Моя тёзка, повариха Нина, с удовольствием протянула мне пакет с апельсинами. Уже около года я решала все домашние задания её сыну-первокурснику, и возможность оплаты и заработка апельсинами устраивала нас обеих.
- Тёть Нин, а помидоров нет? - счищая кожуру с сочного гесперидия, я вопросительно глянула на повариху.
- Ты чего, Нинуль, апельсины разлюбила? - моя тёзка, тем не менее, покопавшись в ящиках, отрыла мне несколько красных «золотых яблок».
- Да не, эт вряд ли, - уклонилась я от прямого ответа. - Так просто…
***
- Пашка, а помнишь, как ты читал мне стихи про помидоры? Тогда, в изоляторе? - я спрашиваю, косясь на таймер в правом нижнем углу монитора. - Можешь сейчас прочитать?
- Это когда я чуть концы не отдал? - грустно улыбается Пашка. - Чего ты вдруг вспомнила? Ну, как скажешь…
***
Пашка тогда с удовольствием слопал больше кило помидоров. Затем прокашлявшись, вдруг негромко продекламировал:
«Кончусь, останусь жив ли,-
чем зарастет провал?
В Игоревом Путивле
выгорела трава…
Школьные коридоры -
тихие, не звенят...
Красные помидоры
кушайте без меня».
- Там ещё несколько строк, - Пашка, словно выдохнул последнее слово, затем закрыл глаза.
Из изолятора я вернулась подавленной. До этого уже два наших одноклассника умерли от «предположительно, пневмонии, неустановленной этиологии».
Запустив новую прогу на тестирование, я очистила апельсин, и, разжёвывая первую, самую сладкую дольку, загадала: «Пусть с Пашкой всё будет хорошо!»
Резко заболела голова.
***
- Паш, а кто автор? - мне на самом деле интересно. Чем-то цепляют эти строки меня. До сих пор.
- Такая умная, красивая, а простых вещей не знаешь, - Пашка, подкравшись ко мне со спины, приобнимает и чмокает меня в ухо. - Борис Чичибабин. Там ещё несколько строк…
***
Пашка тогда очень быстро поправился. Но странности продолжались. На каникулы после десятого класса нас вывезли за город. Новое место, новые люди. Проходя по центральной аллее мимо открытого бассейна, я неосознанно ускоряла шаг. Стоило один раз шутникам обрызгать меня с ног до головы, я, дожёвывая апельсин, пожелала обидчикам всего наихудшего. В этот же день, ближе к вечеру, мальчишки-хулиганы свалились с ветрянкой, а я - с приступом сильной головной боли.
***
Вернувшись в конце августа в интернат, я в одиночестве встретила день своего семнадцатилетия - Пашка возвращался из другого лагеря только через пару дней. Зашла в пустой компьютерный класс. Проверив на всякий случай е-мейл, обнаружила вдруг странное письмо. В поле «отправитель» значилось имя моего отца. Открыв файл, я зависла возле компа на всю ночь. Почти всё: смерть мамы, мои детские воспоминания, гибель папы, наша с ним страсть к апельсинам - всё это сложилось той ночью в одну сумасшедшую мозаику.
***
Весь одиннадцатый класс я пахала как проклятая. Но не над уроками и домашними заданиями по школьным предметам, нет. Почти завалив обязательные ЕГЭ, я отлаживала и отлаживала фрактальный алгоритм. Снова и снова я утыкалась в то место, где сделал ошибку отец.
Июнь перетекал в июль, мы попрощались с интернатом на выпускном. Нам выдали от государства по однокомнатной квартире. Пашка, мой любимый Пашка, поступил на филфак. И, хотя я отрывалась от компьютера только чтобы обнять Пашку или стрескать очередной гесперидий, это было моё самое счастливое лето.
В конце августа я поняла, что беременна.
***
- Может, передумаешь? - Пашка рассматривает меня грустными карими глазами. Лицо моего любимого мужчины обсыпано веснушками.
- Паш, сто раз уже обсудили, - выдыхаю я. - Другого выхода нет. Я должна попасть туда. Этого хотел отец, это нужно для нашего ребёнка, нужно мне. Осталось чуть больше часа. Хочу просто запомнить тебя.
***
Обнявшись, мы молча смотрим на таймер обратного отсчёта... Вся планета опутана фрактальными ветвями моего алгоритма. Вернее, нашего с отцом.
- Мне пора, Паш, - в последний раз взъерошив рыжую шевелюру, я делаю шаг в сторону. В точно рассчитанное место и время.