– Сэндвичи, боюсь, суховаты, – говорит мать Элис, не обращаясь ни к кому конкретно.
– О нет, – возражает Жилетка, – ничего подобного. Очень вкусные сэндвичи. Исключительно!
– Надеюсь, не заветрились, – говорит мать, – парня, который их делал, как будто откуда-то с улицы наняли.
– А по-моему, он очень профессионально работал, – не соглашается Элис.
– Ой, Элис, тебя послушать – так все вокруг профессионалы.
– Я пойду на кухню – надо еще спиртного принести, – говорит Элис. На самом же деле, думает она, если что и надо, так это найти Ханну.
Ханна и вправду обнаруживается на кухне – сидя на разделочном столе, она болтает ногой и отхлебывает из бокала вино.
– Вот ты где! – восклицает Элис чуть радостнее, чем собиралась.
– После поездки сюда мне срочно надо было выпить, – говорит Ханна. – Возраст не пошел Майклу на пользу.
– Он сегодня ужасно нудный, – заявляет Элис. Предательство с ее стороны, но ради мимолетной улыбки, которой награждает ее Ханна, и предать не жалко.
Она направляется в угол за новым ящиком с бутылками. Возможно, перед отъездом Ханна согласится выпить с ней в Лондоне кофе или пропустить по стаканчику, и тогда они наконец наведут порядок в отношениях. В худшие моменты Элис в ужасе думает, что Ханна никогда ее не простит и что ей теперь всю жизнь маяться без сестры.
– Ты надолго приехала? – с деланой непринужденностью спрашивает она.
– В смысле? – не понимает Ханна.
– Ты когда обратно улетаешь?
– Я не улетаю, – бросает Ханна, не глядя на Элис. И, не дождавшись ответа, добавляет: – Ты же не думаешь, что я только ради всего этого приехала?
Элис качает головой, но на самом деле она думает именно так.
Ханна смеется:
– Я что, за шесть тысяч миль прилетела ради похорон тетки, которую я толком и не помню? Да брось, Элис! Такое скорее по твоей части.
Может, так оно и есть, но Элис сомневается – в первую очередь она не представляет себе, с чего бы ей оказаться в шести тысячах миль от семьи. И, все еще не смея верить, она переспрашивает:
– То есть ты вернулась домой? Навсегда?
– Я вернулась в Англию, – мягко поправляет ее Ханна, – пока.
– А работа как же?
– Буду работать в МИДе в Лондоне.
– Это потрясающе, – говорит Элис, – отличная новость. Где ты будешь жить?
– Пока не знаю. Найду что-нибудь…
– Хочешь, поживи у меня, – предлагает Элис, – мои соседки по квартире возражать не станут. А спать можешь на диване в гостиной. Или я на диване лягу, а тебе кровать уступлю. Я в Клэпэме живу, помнишь? И с транспортом очень удобно. По Северной линии тебе как раз до «Эмбенкмента» добираться или до «Ватерлоо», а оттуда пешком.
– Спасибо, – обрывает Ханна, – но я как-нибудь сама.
Элис замолкает. Она зашла слишком далеко и слишком быстро, это ей понятно.
Ханна изящно, не пролив ни капли вина, спрыгивает со стола.
– Ладно, пойду с мамой поговорю. Нельзя же вечно тянуть.
– Она сегодня слегка…
– Она всегда слегка. Переживу.
– Или и тебя заодно похоронят, – шутит Элис.
Когда Ханна уходит, она, чтобы собраться с мыслями, ненадолго остается на кухне. Потом берет ящик, относит его в зал, выставляет бутылки на столик, а пустые убирает в ящик. Ханна стоит рядом с матерью, Ники и Жилеткой. И к ним же приближается пожилая миссис Линден. Молодец Ханна, что подошла к матери именно сейчас. В присутствии свидетелей.
– Ну ты размахнулась! – Сбоку вдруг вырастает Майкл. – Неужто нам еще шесть бутылок нужны? Вон тому типу явно уже хватит.
Элис смотрит в том же направлении, что и Майкл. Размахивая бокалом, Жилетка что-то втолковывает Ханне, а та кивает с таким видом, словно того и гляди рассмеется. Элис глядит на сестру, и ее охватывает ликование.
– Но у людей отдушина появилась, и это замечательно, – говорит она Майклу. «Ханна дома, – так и тянет ее сказать, – Ханна наконец-то вернулась». Впрочем, эта новость совсем свежая и слишком драгоценная, чтобы ее обсуждать.
– На мой взгляд, у этого отдушина что-то великовата, – парирует Майкл.
– Ну и ладно.
– Он мне заявил, что я на юриста похож.
– Так ты и есть юрист, – резонно замечает Элис.
– Элис, он это сказал не как комплимент.
Элис относит ящик с пустыми бутылками на кухню и берет там блюдо с шоколадными печеньями. Сэндвичей осталось много, но она думает, что сейчас гостям наверняка уже хочется чего-нибудь сладкого. После она обходит зал, убеждаясь, что всем всего достаточно, особенно пожилым соседям. Дерганая женщина по имени Лидия по-прежнему беседует с милягой Хью. Элис останавливается возле соседей – миссис Джексон и мистера Блайта. Те пьют чай и болтают.