Но что такое необходимая иллюзия?
Это та маска, которой прикрывается действительность для того, чтобы возбуждать в человеке интерес к себе, или же для того чтобы приковать его внимание или же вообще быть воспринятой им сознательно. Про обыкновенного человека можно с уверенностью сказать, что он любит и ненавидит, восхищается и презирается, борется за жизнь и избегает смерти; и эти импульсы его воли побуждают его к мышлению и к работе, заставляют его приносить* пользу и вред, давать и брать, создавать и разрушать, производить и потреблять; строить и ломать и с достаточной силой и достаточным интересом создавать ту цивилизацию, которую мы теперь имеем. Но если такому человеку предложить для разрешения какую-нибудь проблему, которая не возбуждает ни одной из его страстей, – скажем, например, какую-нибудь чисто математическую проблему – то потребуется очень много усилий для того, чтобы он ее понял. У него нет достаточно интереса к этому, чтобы в достаточной мере напрягаться, даже и в том случае, если он в течение многих лет, как школьник и как слушатель университета, был принужден приобрести некоторую технику и ловкость в подобного рода вещах. Он отдается беспристрастному мышлению только в том случае, если он должен зарабатывать себе этим на жизнь, и только тогда, если благодаря его воспитанию, обстоятельствам, при которых он находится и его способностям ежедневное занятие наукой или философией для него, в конце концов, менее затруднительно, нежели какая-нибудь торговля или ремесло. Представьте себе, например, какого-нибудь капитана маленького купеческого корабля. Он будет знать как раз столько, сколько необходимо для того, чтобы получить необходимое удостоверение о том, что он прошел курс мореплавательной науки. Но если вы будете требовать от него, чтобы он обнаружил свободной интерес по отношению к науке, как Галилей или Ньютон, то это будет совершенно напрасно. Математика, экономия, физика, метафизика и тому подобные науки являются для него тем, что он называет «сухими предметами»; а практически это означает то, что он не станет их изучать, если ему за это не заплатят; и даже и в этом случае он не станет их изучать, если сможет добывать себе средства к жизни каким-нибудь другим, более подходящим путем. Но он будет без всякого вознаграждения или внешнего принуждения, покупать и читать беллетристические книги и проповеди и на свои средства будет ходить в театр, и посещать церковные богослужения. Он воспринимает искусство и религию легко охотно и радостно, потому что они действуют или на его ощущения и страсти, или непосредственно на его физическое чувство красоты формы, звука или краски; но по отношению к науке он упрям и своенравен.
Следовательно, наука без маски никогда не имеет успеха среди публики. Она должна подкупать публику или обещанием повысить ее благосостояние, удлинить ее жизнь, исцелить ее болезни, не вмешиваясь вместе с тем в ее нездоровые привычки; или же она должна подкупать ее возбуждением ее пристрастия к приключениям и к чуду, и удовлетворять это пристрастие при посредстве путешествий к северному полюсу, изучений неисследованных стран или же щегольством биллионами и триллионами миль мирового пространства, лежащего между звездами. Такие искусственные приемы для возбуждения интереса среди публики называют «популяризацией науки». И над этой популяризацией ученые втайне смеются (совершенно так же, как государственные мужи втайне смеются над своими речами); они терпят ее только для того, чтобы добиться признания и поощрения, которые им необходимы для их работы. Если бы в настоящее время был жив Ньютон, то он был бы, как «человек науки» гораздо менее популярен, чем Эдисон, американский изобретатель; и Эдисон популярен не как изобретатель, а как чернокнижник.
Но не следует, ради одной только логики, отделываться тем воззрением, что человеческий род состоит из нескольких научно образованных Ньютонов, Кеплеров и Дарвинов и из большой массы совершенно необразованных Петров и Иванов. Интеллект Ньютона был до такой степени могуч, что он для упражнения его добровольно работал над математическими теориями дифференциального и интегрального вычисления. Приблизительно так же, как человек, обладающий большой мускульной силой добровольно делает гимнастику и побивает рекорды. Но если не всякий человек Ньютон или атлет, то все-таки каждый обладает известной степенью духовной силы; совершенно так же, как он обладает известной степенью мускульной силы. Если его ежедневная работа не использует его всей мускульной силы, то он называет свое занятие «сидячим» и употребляет вечером остаток своей силы на «упражнения». Если же его ежедневная работа не использует всей его духовной силы, то он занимается загадками, играми, требующими известного мышления или же он читает различные сочинения.