(Троцкий. История русской революции Т 1)
С такой же быстротой развивалось и промышленность Америки, после отмены рабства.
Вот что пишет по этому поводу Троцкий.
«Европейские колонисты в Америке не начинали историю сначала. То обстоятельство что Германия или Соединённые штаты экономически опередили Англию обусловлено как раз запоздалостью их капиталистического развития. Наоборот консервативная анархия в британской угольной промышленности как и в головах Макдональда и его друзей, есть расплата за прошлое, когда Англия слишком долго играла роль капиталистического гегемона. Развитие исторически запоздалой нации ведёт, по необходимости к своеобразному сочетанию разных стадий исторического процесса. Орбита в целом получает непланомерный, сложный комбинированный характер».
Но в своём быстром неудержимом развитии Царская Россия не только догнала, но и перегнала Америку!!!
«В то время, как крестьянское земледелие, в главной массе своей, – читаем мы у Троцкого, – оставалось до самой революции чуть ли не на уровне ХVII столетия, промышленность России по своей технике и капиталистической структуре стояла на уровне передовых стран а в некоторых отношениях даже опережала их. Мелкие предприятия с числом рабочих до 100 человек охватывали в 1914 году в Соединённых Штатах 35% общего числа промышленных рабочих, а в России – только 17,8%. При приблизительно одинаковом удельном весе средних и крупных предприятий в 100-1000 рабочих предприятия гиганты свыше 1000 рабочих каждое занимали в С.Штатах 17,8% общего числа рабочих, а в России – 41,4%! Для важнейших промышленных районов последний процент ещё выше: для петроградского – 44,4% для московского – даже 57,3%. Подобные же результаты получатся если сравним русскую промышленность с британской или германской. Этот факт впервые установленный нами в 1908 году, трудно укладывается в банальное представление об экономической отсталости России. А между тем он не опровергает отсталости, а лишь диалектически дополняет её».
То есть тогда в своём бурном неудержимом развитии Царская Россия не только догнала, но и перегнала Америку. Это не удалось ни России Сталинской – вернее Великой Социалистической Империи с её колоссальными ресурсами и дешёвой рабочей силой, не удалось и России Брежневской, не удалось пока и пост переестроечной России, вступившей во второй виток развития капитализма.
Все эти факты свидетельствуют о поистине гигантском потенциале Русского Капитализма конца XIX начала XX века.
Ну а что же крестьянство?
Это лицо, вернее класс, тоже является персонажем исторической драмы, о которой идёт речь.
Оно сыграло важную, если не важнейшую роль, как в развитии Царской России, так и Великой Социалистической Империи.
Остановимся на его характеристике более подробно.
Вот что пишет о нём в вышеупомянутой книге Л.Д. Троцкий
«Запоздалое полуосвобождение крестьян в 1861 году застало сельское хозяйство почти на том же уровне, на каком оно находилось два столетия назад. Сохранение старого обворованного при реформе фонда общинных земель при архаических приёмах обработки автоматически обостряло кризис деревенского перенаселения который являлся в то же время кризисом трёхполья. Крестьянство тем более чувствовало себя в западне, что процесс развёртывался не в XVII, а в XIX веке т. е. В условиях далеко зашедшего вперёд денежного хозяйства, которое предъявляло к деревянной сохе требования доступные разве лишь трактору. И здесь мы видим сближение отдельных ступеней исторического процесса и, как результат, чрезвычайную остроту противоречий»
Но реформа 1861 года была половинчатой реформой. Крестьянину давалась только юридическая свобода. Он становился свободным человеком без земли. Ему отводилась земля, как правило, на пустоши, неудобная для обработки. И эту землю ему ещё предстояло выкупить, тогда он становился полноценным хозяином земли.
Характеризуя поистине катастрофическое положение крестьянина в Царской России после реформы Троцкий пишет: «Накануне первой революции общее количество годной земли в пределах Европейской России оценивалось в 280 миллионов десятин. Общинно – надельные земли составляли около 140 миллионов, удельные – свыше 5 миллионов, церковные и монастырские – около 2 ½ миллиона десятин. Из частновладельческой земли на долю 30 тысяч крупных помещиков, каждый из которых владел свыше 500 десятин, приходилось 70 миллионов десятин, т.е. Такое же количество какое принадлежало примерно десяти миллионам крестьянских семей. Эта земельная статистика составляла готовую программу крестьянской войны»