феномена сознания, обладающего определенными структурными и функциональными характеристиками и определенной «культурной субстанцией».
Критическое отношение К. Маркса и Ф. Энгельса к
утопии, использование ими этого понятия как отрицательной метафоры не должны заслонять от нас того очень важного обстоятельства, что они никогда не видели в «неосуществимости» утопии выражение ее сущности. Последнюю
они искали в ее ненаучности, в несоответствии содержания утопических конструкций реальному характеру объективных отношений, Маркс видит в утопии «непонима-
Ibid., S. 176.
Mannheim К. Op. cit., S. 176.
16
пие необходимого различия между реальной и идеальной
структурой буржуазного общества и вытекающее отсюда
желание предпринять совершенно излишнее дело: претворить опять в действительность само идеальное выражение...» 16
Будучи целенаправленной и предметной, человеческая
деятельность — материальная и духовная — есть деятельность, направленная на достижение идеала, формируемого
сознанием субъекта17. Но идеал, в соответствии с которым
строится и на достижение которого направляется эта деятельность, может полагаться различными способами — обстоятельство, имеющее первостепенное значение для понимания природы и сущности утопии. История общественной мысли и социально-политической практики
позволяет абстрагировать два полярных способа полага-
пия идеала, находящих отражение в соответствующих им
типах сознания.
В одном случае идеал полагается субъектом «по необходимости», т. е. в соответствии с объективными законами
и тенденциями, действующими в дайной сфере бытия.
Социальный идеал, отмечал К. Маркс, должен иметь
«земное» происхождение, т. е. выводиться не из головы
философа, даже если это хорошая голова, а из действительного исторического движения самого общества. При
этом он должен не только выражать реальные потребности последнего, осознанные и сформулированные определенной его частью, но и соответствовать наметившимся — и
ставшим на каком-то этапе необходимыми — тенденциям
социально-исторического развития. Поэтому для Маркса
социальный идеал не образ желанного, а образ необходимого (которое, конечно, может совпадать с желанным) состояния общества, возникающего в результате
разрешения существующих противоречий и естественного перехода от одной стадии его развития к другой. Социальный идеал выступает в этом случае как итог конкретного социологического анализа состояния общественного организма, взятого в его историческом движении.
18 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 46, ч. II, с. 457.
17 Принципиальные характеристики человеческой деятельности
как деятельности в соответствии с общественным идеалом раскрыты Марксом в «Капитале» и в подготовительных рукописях
к «Капиталу». Из работ советских авторов, рассматривающих
этот вопрос, следует отметить прежде всего работы Э. В. Ильеп-
кова, в частности его книгу «Об идолах и идеалах» (М., 1968).
17
В соответствии с этой установкой деятельность субъекта исторического процесса направляется не на осуществление умозрительно сконструированного идеала, а на
реализацию потенций данного общества или данного
общественно-политического движения. Именно такую
постановку вопроса мы находим в «Немецкой идеологии» 18. Четверть века спустя в «Гражданской войне во
Франции» К. Маркс возвращается к этой проблеме. «Рабочий класс,— пишет он о французском пролетариате,—не ждал чудес от Коммуны. Он не думает осуществлять
par decret du peuple (по декрету народа.—Ред.) готовые
и законченные утопии. Он знает, что для того чтобы добиться своего освобождения и вместе с тем достигнуть
той высшей формы, к которой неудержимо стремится современное общество в силу собственного экономического
развития, ему придется выдержать продолжительную борьбу, пережить целый ряд исторических процессов, которые совершенно изменят и обстоятельства и людей. Рабочему классу предстоит не осуществлять какие-либо
идеалы, а лишь дать простор элементам нового общества, которые уже развились в недрах старого разрушающегося буржуазного общества» 19.
Но история знает и другой — иногда сопутствующий первому — способ полагания идеала: не «по необходимости», а по произволу («свободе») воображения.
Следуя этому способу, субъект стремится мысленно освободиться от «тирании» необходимости, встать над временем и над историей.
Именно установка на произвольное конструирование
идеала лежит в основе утопического творчества. Утопист
строит проект желаемого (и в этом смысле совершенного) общества чисто умозрительным путем. Он придумывает, «сочиняет» его, не заботясь о том, соответствует создаваемый им мир требованиям объективных законов общественного развития или нет.
Конечно, произвол утописта имеет свои границы, он
сам детерминирован как объективными, так и субъективными факторами. Утопист, как мы увидим далее, не в
18 «Коммунизм для нас,-^писали К. Маркс и Ф. Энгельс,— не состояние, которое должно быть установлено, не идеал, с которым
должна сообразоваться действительность. Мы называем коммунизмом действительное движение, которое уничтожает теперешнее состояние. Условия этого движения порождены имеющейся
теперь налицо предпосылкой» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч.
2-е изд., т. 3, с. 34).
19 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е н;}Д., т. 17, с. 347.
18
состоянии полностью порвать ни со своим временем, ни
со своим обществом, даже если он сознательно к этому
стремится. В его социальном идеале мы обнаруживаем в
«зашифрованном» виде следы тех проблем и противоречий, тех потребностей и интересов, которые присущи современному ему обществу.
И все же, если мы хотим понять суть утопии, то должны исходить из того, что субъективная логика утописта — это логика произвола, ибо он стремится, как скачал однажды Генри Торо, «устроить нашу жизнь так, чтобы сохранить все преимущества и устранить недостатки» 20. Эта установка на создание общества, в котором
«преимущества» и «недостатки» не давали бы нулевой
суммы, т. е. не уравновешивали бы друг друга вопреки
диалектике общественного развития, согласно которой
нсякий прогресс сопряжен с разрешением определенных
противоречий,— классическое выражение ориентации на
конструирование утопического идеала, как и той процедуры, к которой прибегает утопическое сознание. Реальный мир предстает перед ним раздробленным, фрагмен-
таризованным, разъятым на элементы, между которыми
отсутствует органическая связь — функциональная или
каузальная. Это мир контрастных элементов («+» и «—»), совершенно лишенный переходов и оттенков; мир, в котором «порвалась связь времен» и распалась связь вещей.
Однако, разлагая мир на «позитивные» и «негативные»
элементы и тем самым разрушая в воображении его целостную картину, утопическое сознание одновременно испытывает потребность проделать обратную работу, т. е.
синтезировать новый целостный образ мира, ибо, как и
всякий другой тип сознания, оно может «работать» только
с целостными образами. А это значит, что ему приходится
замещать вытесненные реальные «негативные» элементы
«позитивными», конструируемыми, как правило, из материала данной реальности. В конечном итоге на свет
рождается образ (идея) искусственного мира, подчиняющегося своим собственным, произвольно сконструированным законам, которые могут совпадать с действительными законами лишь по чистой случайности. Именно
таковы миры, созданные воображением Мора, Кампанел-
лы, Кабе, Фурье, Платона и всех других утопистов —великих и рядовых: в этом отношении все они равны, ибо