- Ах ты, мразь! – взревел Джек и хотел вцепиться в горло противнику.
Женщины завизжали, журналисты приблизились к альфам, которые выясняли отношения. Их разняли. Билл встал и обеспокоено смотрел на мужа.
- Как ты смеешь, безродный. Огрызок! Ты – кусок дерьма из берлинского гетто. Ты никто! Ничтожество! Кто дал тебе право? – орал англичанин.
С ним рядом были сыновья, которые смотрели так же враждебно и зло. Том сделал выпад и накинулся на англичанина. Поднялась паника.
- Посмотри на меня, Джек. Посмотри в моё лицо повнимательнее. Ты не видишь в нём свой давно забытый кошмар? – остервенело спросил Том, когда их в очередной раз разняли.
Англичанин прыснул, но его глаза расширились. И в них Мэхорд прочёл ужас. Мужчина вывернулся из хватки бет, которые сдерживали его, и громко заявил:
- Я сын Александра Бэккера.
У Билла чуть уши не взорвались. Джек орал: «Вздор!». Его сыновья протестовали, изрыгали обвинения. Журналисты облепили немца, крича и сыпля вопросами. Мужчина достал из нагрудного кармана пиджака носитель и приложил к панели. Юлиус смотрел на всех добро и виновато. Абсолютно все присутствующие замерли, слушая признание покойного немца. Том не отпускал взглядом Джека. Он буравил его, прожигая дыру. Его глаза говорили англичанину, что он всё знает о подлоге, и не оставит его в покое, пока не уничтожит. Отомстит за родителей, за то, что тот посмел поднять на него руку, использовать его омегу, желая испоганить их жизни. Англичанин белел, синел и зеленел от каждого слова Юлиуса. Когда запись кончилась, сомнений ни у кого не осталось: перед ними наследник. Чистокровный альфа.
- Ты проиграл, - сказал Том, сжимая в руке носитель. – Я знал всё с самого начала.
Это не было правдой до самого конца, но Мэхорд говорил убедительно, загнав фальшь глубоко внутрь. И... Джек вздрогнул. На него смотрели сотни глаз. Ждали, что он оправдается, будет настаивать на том, что запись Юлиуса – подделка, монтаж, или ещё что-нибудь. Камеры жадно захватывали его обескураженность, недоумение, злость. Он развернулся и очень быстро покинул зал. Том проводил его взглядом, понимая, что это окончание войны. Всё закончилось. Теперь всё будет хорошо, потому что эту игру они выиграли.
- Нам нужно уходить, немедленно, - он подошёл к Биллу, взял его за руку и потянул за собой.
За ними шли журналисты, но остановить не могли. Со всех сторон лились вопросы, возгласы. Бэль Омм придерживал живот, но шагал за мужем, не смея сказать ни слова. Они вышли из особняка. Их окружили. Машину подали достаточно быстро. Томас двигался как таран через толпу, тяня супруга за собой.
- Стоять, - сзади раздался рёв Роберта.
Он вцепился во француза и резко дёрнул на себя. Билл громко выдохнул от испуга, весь холодея. Их с Мэхордом руки расцепились. Те, кто был рядом, отошли. Томас, увидев, что этот гад посмел дотронуться до юноши, в момент озверел. Внутри животное с удовольствием сорвалось с цепи. Он сделал рывок, вставая в оборонительную позу перед Биллом, жестом заставляя его отойти. Лицо исказил оскал. Глаза были бешеными.
- Не смей трогать моего омегу, ублюдок!
Он был готов разорвать англичанина. Тот тоже принял позу, готовый к схватке.
- Ты опозорил мою семью, - его глаза заволокла злоба. – Ты ответишь за это!
- Вы заслужили это своими бесчестными интригами. Всё кончено, Роберт, игра была заведомо проиграна.
- Я не дам тебе спокойной жизни.
- Тебя ведь тоже использовали, идиот! Нас всех дурачили.
- Замолчи!
И они сцепились в рукопашную. Били друг друга, нападали, нанося чудовищной силы удары. Кто-то завизжал, кто-то застыл в оцепенении. Помешать им никто не рискнул. Двое альф грызлись, как хищники. Они не делили добычу, не дрались за самку. Им надо было убить другого из-за сильнейшей ненависти. Рвалась ткань, повреждалась кожа, текла кровь. Слышался лишь рык и оскорбления. Томас насел на противника, опрокинув, приложил его затылком об асфальт, а потом зажал коленом горло.
- Ты, - удар, - никогда больше, - удар, - не тронешь, - вновь удар, - моего мужа! Иначе, - он наклонился и люто посмотрел в расквашенное лицо, - я вырву тебе кадык, сука! Ты меня понял, урод?! Понял?! – крикнул немец, встряхнув оппонента.
- Да, - прокряхтел тот, выплюнув кровь.
Немец ещё раз вмазал ему и встал. А потом чуть с ума не сошёл от ужаса. Его Билл, его хрупкий любимый мальчик сидел у машины, прислонившись к крылу спиной, держался за живот и плакал. Никто этого не заметил в пылу драки.
- Что? Что такое? – Том подлетел к нему, ласково обхватывая лицо возлюбленного.
- Больно, - выдавил из себя юноша.
Незамедлительно Мэхорд поднял омегу, усадил его на заднее сидение авто, а сам запрыгнул на водительское кресло и рванул в больницу. Билл умолял детей подождать, ещё очень рано, ему нельзя рожать, это просто нервы, это стресс. Он так испугался за мужа, он всего лишь позволил себе слабость, на секундочку, но они не должны волноваться вместе с ним.
Тома била дрожь. Хоть бы успеть! Он совершенно не знал куда ехать, поэтому еле вымолвил цель их поездки в автомобильную панель, которая рассчитала им маршрут до ближайшей больницы. Персонал тут же поспешил к ним, когда машина остановилась, скрипя тормозами. Билла увезли. Том неотступно следовал за ним. Тот потерял сознание. Когда прошёл первичный осмотр, то врач сказал, что никакой угрозы нет. Это были фантомные роды, вызвавшие вполне реальную боль. Мужчина потёр лицо, выдохнул с облегчением и поблагодарил врача. Тот цокнул, оценив его внешний вид, и передал в заботливые руки медсестры. Новостная панель трубила о нём, не унимаясь. Но его это не волновало.
Билл очнулся ночью. Он потребовал, чтобы к нему впустили мужа. Препятствовать им не стали. Том сел рядом, взяв его за руку, поглаживая живот. Они молчали. Очень устали за этот безумный и бесконечный вечер. Мэхорду промыли все ссадины, залепили переносицу, разбитая губа уже не кровоточила. Выглядел он потасканным, но вполне умиротворённым.
- Что будет дальше? – спросил тихо Билл, смотря новостную панель.
- Только самое светлое и лучшее, - заверил его муж, взглянув на себя с панели, затем слыша лишь обрывки лозунгов через звуки их поцелуя: «Реабилитирован... Чистокровный... Сын Александра Бэккера... Наследник... Дело Саммерсов под вопросом...»
Билла держали на препаратах, но родил он в срок двух девочек. Роды прошли быстро. Родители и Том были рядом, все чрезвычайно счастливые. Крийц сидел на инвалидном кресле, держа младшую, смотря на зятя со старшей дочерью на руках. Они назвали их в честь матерей: Ройз и Эль.